РАСОЛОГИЯ.RU

Дэвид Иден Лэйн: Повстанцы Защитников Родины

Глава 3: День третий

На следующее утро Хизер проснулась рано от звяканья сантехнических гаечных ключей о металл. Укрывшись тёплым одеялом, она посмотрела на Кенди, всё ещё спящую на другой односпальной кровати. По мере того, как росло осознание того, что происходит вокруг, она пришла к выводу, что Требор снаружи работал над сливом для ванны. «Моя возможность опередить Кенди», - подумала она.

Поднявшись с постели, она причесалась, надела обувь и искусно поправила другую рубашку Требора, которую она носила в качестве ночной рубашки, чтобы выглядеть как можно сексуальнее. Не обращая внимания на прохладный предрассветный воздух, она отправилась на поиски Требора.

Несмотря на холод, он был раздет по пояс, и она застала его размахивающего киркой, выкапывающего канализацию для сточных вод. Она приняла позу, обнажив большую часть стройной, хорошо сложенной ноги, и произнесла: «Привет».

Требор прервался, опёрся на ручку кирки и внимательно посмотрел на внешний вид Хизер, сверху вниз. «Отлично выглядишь для раннего утра», - сказал он с широкой ухмылкой.

Всегда готовая сыграть в игру «женщина-мужчина», Хизер кокетливо пошевелилась, а затем спросила, что бы он хотел на завтрак. Требор выбрался из неглубокой траншеи, взял в охапку тёмные локоны Хизер и притянул её к себе, почти в духе пещерного человека. Она приготовилась к любому возможному надругательству, но он лишь легонько прикоснулся своими губами к её губам в мимолётном и нежном поцелуе, которого она ранее не могла себе вообразить. Он отпустил её, затем сорвал единственный цветок - разноцветный водосбор среди обилия цветов вокруг - и воткнул ей за ухо.

«Красивый цветок для красивой женщины», - сказал он, «и, пожалуй, овсянка с изюмом».

Ошеломлённая, она некоторое время стояла в безмолвии, пытаясь разложить по полочкам красивые цветы, овсянку и эмоции.

«Хорошо?» - спросил Требор.

«А?»

«Овсянка с изюмом, хорошо?»

«О да, хорошо», - запинаясь, пробормотала она. «Я тебя позову». Когда она вернулась в хижину, мысли кружились в её голове. Как может человек, будучи столь жестоким в ту ночь, когда они встретились и её схватили, одновременно быть столь нежным? Её умственное смятение усугублялось тем, что худощавое, но мускулистое тело Требора привлекало её, и она не могла отрицать этого. И опять-таки Кенди - неужели она действительно должна была разделить Требора с другой женщиной?

Вероятно, задумавшись, она начала шуметь чуть громче, разжигая огонь в дровяной печи и кипятя воду для кофе и овсянки. Во всяком случае, Кенди проснулась и оглядела Хизер и комнату.

«Цветок - приятный штрих», - прокомментировала она цветок за ухом Хизер, с лёгким сарказмом в голосе. «Требор дал его мне». В её ответе прозвучала нотка ликования.

Кенди придумала умный ответ, но закусила губу. А про себя она подумала: соперничество жёсткое. Она решила пойти навстречу или одержать победу над любыми уловками обольщения Хизер. Между тем, в разговоре с ней она будет вести себя приторно-фальшиво, как это делают женщины-участницы состязаний.

«Так чём ещё занимались ты и твой новый муж?» - спросила Кенди, вставая с постели.

«О, он только что сообщил мне, что хочет на завтрак, да, и поцеловал меня». Хизер намеренно небрежно бросила фразу о поцелуе.

Скрывая гнев по поводу того, что её соперница получила фору, Кенди спросила, на что был похож поцелуй. «Он необычный», - всё, что Хизер могла придумать в качестве ответа.

Кенди сменила тему. «Ну, я думаю, мне лучше заняться паучьим бегом». Походы в сортир они стали называть паучьими бегами.

«Могу я попросить тебя накачать ещё воды, пока ты будешь на улице?»

Кенди негодовала по поводу того, что Хизер взяла инициативу в свои руки, но опять-таки это была возможность показать Требору, что она тоже делает что-то полезное. Так что она согласилась и после минутного прихорашивания, должным образом отмеченного Хизер, вышла через чёрный ход.

Мгновение Хизер злорадствовала, но затем, вспомнив статную фигуру блондинки и нордическую красоту, решила удвоить свои методы соблазнения. Мужчины заведомо непостоянны.

Кенди встретила Требора на его рабочем месте, где он по-прежнему работал киркой и копал лопатой. Он бросил на неё такой же откровенный взгляд, который ранее бросил на Хизер, а затем пробормотал: «Мммм, отлично» из глубин своего горла.

«Ты имеешь в виду это?» - спросила она, приняв позу, выставив вперёд и обнажая красивую обнажённую ногу. Стоя на два фута ниже неё в траншее, Требор легонько провёл пальцем по её стройной икре и сказал: «Нет, ведро, которое ты несёшь».

«Мужчины!» - бросила она ему в ответ, уловив его игривое настроение.

«Ага, что ж, я поспорил с Эриком на свои сбережения, что ты не лесбиянка», - бросил он в ответ.

«Когда?»

«Во время вашего выступления во Дворце».

«Ты был прав, но как ты узнал?»

«С одной стороны, слишком красиво, но, что ещё важнее, я голоден. Как насчёт завтрака?»

Кенди почувствовала, что сексуальное напряжение было намерено подавлено. Хотя это и расстраивало, немедленного способа оживить его не было. Итак, с напускной весёлостью она дала ему понять, что сходит за водой и узнает, что там с завтраком.

Качая воду, она обдумывала необычную ситуацию. Обычно мужчины практически при первой же возможности старались уложить её в постель. Тем не менее Требор, который, очевидно, мог взять силой её или Хизер в любое время, когда ему заблагорассудится, и который показал себя безжалостным убийцей, не сделал этого. И опять-таки он поцеловал Хизер, а не её. Она подумала про себя: не может быть, чтобы я начала терять свою сексуальную привлекательность, ведь мне всего 22.

После завтрака Требор заставил девушек поработать, выполняя тот вид ручного труда, с которым они никогда раньше не сталкивались. Сбор камней, перенос их в сточную канаву и, наконец, обратная засыпка дренажной системы грунтом являлись самыми тяжёлыми физическими усилиями, которые они только могли себе представить. Тем временем Требор устанавливал раковину в углу хижины, который служил кухней, и подключал к ней водопровод и ванну. К вечеру стало очевидно, что перегородки внутри хижины придётся оставить ещё как минимум на день, но, по крайней мере, вечером девушки были вознаграждены продолжительным роскошным купанием в ванной. Удобства улучшались.

Пока они расслабляли свои ноющие мышцы горячей водой, принесённой вёдрами от дровяной печи, Требор отправился в общественную библиотеку. Он вернулся с толстыми книгами для каждой из девушек и попросил их прочитать фолианты, от конца до конца, как можно скорее, хотя его «просьба» не оставляла сомнений в том, что они исполнят её.

После ванны девушки облачились в откровенное нижнее бельё и махровые халаты, заполученные во время похода по магазинам. Затем они перешли к весьма личному разговору с Требором, пока он был погружён в тёплую, влажную и роскошную атмосферу. В качестве зондирующих вопросов они рассказывали о своей прежней жизни, детстве, школе и т.д. Как и следовало ожидать, они являлись продуктами «политкорректного» учения Системы. Как и большинство из немногих оставшихся молодых белых женщин за пределами Родины, они родились и выросли в сельских общинах. Привлечённые блеском и золотом, которые ждали последних молодых белых женщин, они мигрировали в большой город, в данном случае в Денвер. Там они были соблазнены наркотиками, гламуром и махинациями Сынов Муспела или Муспельхеймеров, как Требор называл племя Сида Коэна. Кокаин и другие расслабляющие наркотики свободно употреблялись на нескончаемых вечеринках, на которые их приглашали, и как только они попадались на крючок, им требовался поставщик. Так они познакомились с Сидом Коэном, а через него - друг с другом. Обнаружив, что они ладят друг с другом, они согласились вместе снимать квартиру с двумя спальнями в Лейквуде, западном пригороде Денвера.

Хотя Хизер была на несколько месяцев моложе Кенди, она была более практичной и сдержанной из них обеих, а также более «образованной», если пропаганду колледжей Системы можно было назвать образованием. Во всяком случае, она провела три семестра в младшем колледже в восточном Колорадо. Тем временем Кенди три года после школы проработала на бесперспективной работе в Лимоне, штат Колорадо, прежде чем переехать в Денвер.

Как и все пленники, - а они по-прежнему считали себя таковыми, - Кенди и Хизер упорно трудились, чтобы снискать расположение своего похитителя. Инстинктивно они пытались «очеловечить» себя в глазах того, кто имел власть над их жизнью и смертью. Конечно, они не могли знать, что убийство Сида Коэна не было показателем истинной природы Требора.

Будучи преисполненной решимости поддерживать разговор и происходя из так называемой «культуры», где мужчины любили говорить о себе, Хизер спросила: «Требор - твоё настоящее имя?»

«Сейчас да».

«О, так ты выбрал его или что-то в этом роде?»

«Эм, да, можно так сказать. Требор - это Роберт, написанное наоборот. Я использую это имя в честь Роберта Джея Мэтьюза, лидера Ордена Молчаливое Братство».

Сказанное вызвало вопросы о том, кто и что такое Молчаливое Братство, что привело к обсуждению формирования Родины. Требор появился из-за простыни, служившей ширмой между комнатой и ванной. Обернув полотенце вокруг талии, он подошёл к недавно заполученному комоду, в котором была его одежда, и натянул шорты и джинсы, пока продолжался разговор. Естественная демонстрация его тела была должным образом отмечена с плохо скрываемым интересом Кенди и Хизер. «Плоский живот», - подумала Хизер. «Хорошая задница», - подумала Кенди. Каждая ругала себя за то, что так думала о похитителе и убийце, но в глубине души каждая также знала, что она хотела первой разделить постель с опасным мужчиной.

На следующий день с помощью девушек Требор завершил монтаж основной перегородки, разделявшей бревенчатую хижину пополам, на одном конце расположились три кровати и спальные места, а другая половина служила гостиной, кухней и, конечно же, местом для ванной. Затем он объявил, что работы по монтажу перегородки необходимо окончить, ибо он с другими товарищами собирался приступить к строительству хижины Эрика в ближайшие пару дней.

«О, да он собирается, мм, эм, довольно скоро заполучить «подружку», а?» Кенди чуть не сказала «похитить».

«На всё воля богов», - согласился Требор. Они обнаружили, что Требор использовал эту фразу, когда речь шла о риске.

После обеда Требор посоветовал им начать изучать книги, которые он принёс домой, и что он будет дома к ужину, когда стемнеет.

В паре сотен ярдов из-за густого леса до девушек доносились звуки строительства. Они послушно сели за книги, которые оказались собранием произведений людей с такими именами, как Ницше, Шпенглер, Рокуэлл и другими, о которых они никогда не слышали. Как они ни пытались сосредоточиться на материале, их мысли блуждали, и они начинали болтать. Они воспользовались временем наедине, чтобы обсудить то, что на самом деле было у них на уме. «Мы должны бежать», - начала Кенди.

«Как?»

«Ну, мы точно не сможем пройти сотню миль или около того, тут повсюду медведи и пумы».

Вечно практичная Хизер ответила: «Ну, тогда нам придётся угнать машину, что скажешь?»

«У них где-то спрятаны машины и грузовики, чтобы их не было видно с воздуха. Я знаю только то, что отсюда никого не видно», - сообщила Кенди.

Хизер предположила: «Они могут убить нас, если поймают. Я всё время вспоминаю, что они сделали с Сидом».

«Ага», - размышляла Кенди, «но знаешь что, меня не волнует этот подонок. Я очень устала от его требований, особенно от личных встреч».

«Я знаю, что ты имеешь в виду», - согласилась Хизер. «Я не могу поверить во всё то, что мы сделали для этого толстого маленького садиста».

«На самом деле, мы делали это из-за кокаина, а не из-за него», - поправила Кенди.

«Что бы ты отдала за понюшку прямо сейчас?» - спросила Хизер.

«Боже, да всё, что угодно, но я догадываюсь, что это будет не скоро».

Они согласились, что им лучше узнать немного о том, что было в книгах, до того, как Требор вернётся домой.

«Эй, тут написано, что белый человек по имени Эдисон изобрёл электрическое освещение, другой белый мужчина по имени Александр Белл изобрёл телефонную систему, а Клеопатра была белой женщиной», - воскликнула Кенди.

«Нет, мои учителя оговорили, что они были чернокожими».

«Ну, здесь приведены фотокопии из энциклопедии 1930 года», - продолжила Кенди.

«Чёрт, кто знает? Кто угодно может написать книгу». Взгляды Хизер обычно были прагматичными.

Чем больше они читали, тем очевиднее становилось, что либо книги, которые они читали, были полной выдумкой, либо то, чему их учили всю жизнь, было ложью. Невозможно было отказаться от многих лет идеологической обработки, но было необходимо доставить удовольствие их «Господину и Повелителю», поэтому они продолжили чтение.

К этому времени они уже начали учиться готовить для Требора, который был почти что вегетарианцем, хотя иногда он позволял себе немного мяса. Когда он вернулся домой под покровом сгустившейся тьмы, ужин был готов. Совсем как давние супруги они делились друг с другом тем, как прошёл их день. Требор был в восторге от того, как продвигается строительство хижины Эрика. Стены были подняты, пол готов, а завтра надеялись закончить крышу, окна и двери. Далее Эрику предстоит закончить работу самостоятельно. Со своей стороны, девушки пытались впечатлить его, как они надеялись, умными вопросами, взятыми из книг, которые они изучали большую часть дня.

«После ужина мы пойдём прогуляемся вечерком», - сказал Требор. «Вам нужно увидеть некоторые доказательства истины в этих книгах, а затем я хочу показать вам кое-что ещё, поскольку сейчас новолуние и ясная ночь». Он чувствовал, что они сомневаются в подлинности книг, которые он дал им прочитать.

«Что такое «новолуние»?» - спросила Кенди.

«Это противоположность полной луны. Иными словами, отсутствие луны».

«Так почему это так важно?»

«Увидишь», - вот и всё, что он сказал.

Девушки надели свитера, и Требор повёл их сначала в общественное здание с библиотекой. Там он показал им учебники, энциклопедии и другие справочные материалы, датируемые 1850-1930-ми годами, в которых было подтверждено всё, что он им рассказал.

«Как видите, у нас на Родине нет оборудования для печати и изготовления этих книг», - пояснил он. Он развернул карту мира. «Посмотрите на эту маленькую страну здесь», - сказал он, указывая на Германию.

«Ага».

«Это Германия, маленькое пятнышко размером с один американский штат. Это страна, о которой ваши учителя говорили вам, что она хотела покорить мир. Эти справочники докажут вам, что враги Германии превосходили её численностью и по площади суши 144 к 1. Превосходили объёмом природных ресурсов тысяча к одному и безнадёжно превосходили численностью населения. Другие книги докажут вам, что тевтонцы, позже названные германцами, тысячелетиями защищали белую расу от захватчиков из Африки и Азии, а также мавров и монголов Чингисхана. Чтобы истребить белую расу, сыновьям Муспела сначала пришлось разрушить Германию».

Требор говорил часа два, и в свете керосиновой лампы девушкам было явлено противоречие за противоречием в политических и религиозных системах, которым они подвергались или контролировались всю свою жизнь. В конце концов он сказал: «Этого более чем достаточно, чтобы взорвать ваш разум на одну ночь. Вставайте, давайте поднимемся на гору».

Он провёл их на несколько сотен футов по извилистой тропе в самую тёмную ночь, которую они когда-либо видели. Он знал каждый шаг и указывал на препятствия. Вскоре они подошли к каменистому участку. Они карабкались к вершине, которая представляла собой небольшое ровное пространство площадью около десяти квадратных футов, возвышавшееся чуть выше уровня деревьев.

Задыхаясь от напряжения, Кенди и Хизер остановились, слишком запыхавшись, чтобы спросить, зачем они здесь.

Тогда Требор сказал: «Смотрите», указывая на небо. Над ними в разреженном горном воздухе, свободном от загрязнения или отражённых городских огней, открывалась огромная панорама Вселенной, открытая в своём пышном великолепии, миллиарды и миллиарды звёзд создавали узоры на бархатно-чёрном фоне. Млечный Путь действительно выглядел как белая лента.

«Потрясающе, не правда ли?» - спросил Требор.

«Боже, да. Я никогда не знала, что это может выглядеть так», - выдохнула Кенди.

«И это, по-видимому, продолжается вечно, на миллионы световых лет за пределами того, что мы можем видеть невооружённым глазом. Это заставляет человека чувствовать себя незначительным, да?» - задумался Требор.

«Как маленький жук», - согласилась Хизер.

«Знаете ли вы, что в этих галактиках есть спирали, которые показывают ту же математическую прогрессию, что и расположение семян подсолнечника и листьев папоротника?» - спросил он.

«Нет, что это значит?» - спросила Хизер.

«Это означает, что когда наши предки, великие арийские философы древности, говорили: «Что наверху, то и внизу», или, другими словами, что мы и мир являемся отражением космического разума, они были правы».

«Ты имеешь в виду «Бога»?» - спросила Кенди.

«Я имею в виду силу и разум во вселенной, которую мы называем Богом. Мы, вотанисты, которые следуют нашей истинной религии, олицетворяем её с Всеотцом Вотаном».

«Я не понимаю. Что значит олицетворяете? Вотан настоящий или нет?» - спросила Хизер.

«Думаю, мы охватили всю эзотерику, с которой в состоянии справиться за одну ночь», - ответил Требор, затем добавил: «Сегодня вечером просто подумайте о величии всего этого», - он снова указал на небеса, - «и осознайте, что пока мы ничтожны, мы можем быть ценными до непостижимости как звено в вечной цепи судьбы».

«Что всё это значит?» - спросила Кенди.

Единственным ответом Требора было загадочное: «Однажды ты поймёшь». Стоя между своими новыми подружками, Требор положил руки на плечи каждой из них, медленно продолжая увеличивать физическое знакомство. Почти не задумываясь, они обхватили его рукой за талию и вместе смотрели на невероятное зрелище в небе.

И всё же разум Требора больше всего был сосредоточен на космосе. Мысли Хизер переместились в другое место. Что за странный мужчина, в энный раз подумала она, такой сильный, такой опасный и безжалостный, но при этом мягкий и умный. И конечно же желанный. Она чувствовала руку Кенди на своей руке там, где они обнимали талию Требора. Сможет ли она разделить этого мужчину с другой? Нет, сказала она себе, мне нужно сбежать из Родины. Мысли Кенди были в том же духе.

Требор развеял чары. «Что ж, трудовые будни начинаются рано. Думаю, нам лучше пойти домой».

В хижине ещё не были построены перегородки, чтобы разделить заднюю половину их жилища на отдельные спальни. Вскоре все трое погрузились в свои мысли в собственных кроватях, но их разделяло всего несколько футов.

«Требор?» В имени звучал вопрос от Хизер. «Можно задать тебе вопрос?»

«Не знаю, почему бы и нет».

«Обещай, что не рассердишься?»

«Нет», - ответил он, «пожалуй, я не сдержусь», но его замечание было явно саркастическим.

«Я серьёзно», - настаивала Хизер.

«Хорошо, хорошо, я обещаю».

«Разве женщины здесь не ревнуют, когда у их мужа больше одной жены, я имею в виду «подружки»?»

«Почему они должны ревновать?»

И Хизер, и Кенди разочаровались в его ответе. Кенди вмешалась: «Ты не веришь в любовь?»

Требор ответил: «Когда у вас будет второй ребёнок, вы будете меньше любить своего первого?»

«Эм, мне придётся подумать об этом», - ответила Кенди.

Хизер подошла ближе. «Парни спят с двумя или тремя женщинами одновременно?»

«О Боги, женщина, я вотанист. Откуда мне знать?» В его голосе снова звучал ободряющий юмор.

«При чём тут твой вотанизм?»

«Быть вотанистом означает, что никого не касается то, что другие делают в уединении своих домов».

«Мне такое по нраву», - сказала Кенди.

Хизер упорствовала. «Что ж, раз уж ты обещал не злиться, какой секс тебе нравится?»

«Ну. Ну, непростой вопрос. Дай-ка мне подумать». После тщательного обдумывания он выдал: «Думаю, всему своё время: иногда уместна романтика, иногда звериное совокупление, иногда нежность, иногда лёгкие извращения. Всё это возбуждает».

«Мне такое по нраву», - повторила Кенди.

«Так что ты ожидаешь от нас?» продолжила Хизер. «Разве мы тебя не заводим?»

«Думаете, уже пора?» У Требора была та самая приводящая в замешательство черта отвечать вопросом на вопрос.

«Пора? Кому это ведомо?»

«Знаете, на мгновение, на вершине горы под звёздами сегодня вечером я подумал, что мы были близки к этому. У меня было ощущение чего-то… чего-то, хотя, если вы не понимаете, это пустая трата слов. Когда настанет день, в который срастутся похоть и любовь, я полагаю, мы распознаем его. А теперь, чёрт подери, давайте ложиться спать».

Хизер и Кенди долго не могли уснуть. Их воспоминания унеслись те дни невинности, когда они были подростками, а любовь и похоть действительно сращивались в девичьих фантазиях. Задолго до наркотиков, лёгкого секса, выпивки и ночной жизни они были воплощением женственности. Что из себя представляла Родина, или как родичи называли Систему? Был Требор жестоким убийцей и похитителем, или объектом мечтаний девушек? В конце концов они погрузились в беспокойный сон.

Наружные работы хижины Эрика были завершены на следующий день до заката. По просьбе Требора девушки приготовили полуденный перекус для рабочих. Даже не смотря на их относительно бесчувственное отношение к окружающим, очевидным было бескорыстие и дух товарищества родичей. Со смущённой улыбкой Эрик пережил непрерывную череду шуточек о сексуальных приключениях, которыми он наверняка будет наслаждаться в своём новом доме.

«Они смахивают на кучку больших детей, а?» - Хизер задумчиво поделилась с Кенди.

«Да, иногда, а при других обстоятельствах они такие чертовски серьёзные и опасные».

«Романтические дураки?» - спросила Хизер.

«Думаю, так, но ещё и складные, понимаешь, что я имею в виду?» - Кенди перешла на философский тон.

Они намерены были провести большую часть дня за чтением предписанных книг, и поэтому были готовы к вопросам вечером. Вместо этого начались события, из которых был извлечён весьма болезненный урок товарищами Требора.

Во входную дверь раздался стук, на который пошла ответить Кенди. Это оказалась молодая девушка, Фрета, которая иногда помогала Анне, медсестре.

«Анне нужна помощь». В голосе Фреты безошибочно звучали срочность и нужда.

Все они бросились к подножию холма, где располагался дом медсестры. В задней части хижины Анны располагалось безупречное, хотя и примитивное отделение неотложной помощи. Когда они прибыли, Анна расторопно готовилась к операции над молодым человеком, чьё окровавленное тело лежало на столе высотой в четыре фута.

«Это Браги», - сказала она Требору. Не обращая внимания, что за женщины пришли с ним, она приказала: «Вы, снимите с него одежду». Кенди и Хизер поспешили исполнить приказ.

«Скорее всего, лазерная винтовка. Пробила его бронежилет. Должно быть, разорвала или порезала крупный сосуд, судя по количеству крови». Анна говорила, оперируя. «Рот и Рик привели его сюда. Нашли его в первом домике на трассе Форт-Коллинс. Пока он был ещё в сознании, он сказал им, что их остановили менты Лапорта. Он был с Джорджем. Тело Джорджа было в их машине, он был уже некоторое время как мёртв».

Анна уже прикрепила капельницу к руке Браги. «Дала ему обезболивающее». Она назвала синтетический наркотик, известный на улицах Системы и среди наркоманов как Топ, сокращение от Утопия, из-за его эйфорического эффекта. И действительно, Топ был самой заветной мечтой наркомана и его самым ценным достоянием.

«Я должна дать ему что-нибудь, чтобы вырубить его сейчас, но я подумала, что ты, возможно, захочешь сначала попытаться поговорить с ним», - сказала Анна Требору. Явный намёк заключался в том, что Браги может не дожить до того, чтобы заговорить после операции.

Требор взял раненого солдата за левую руку и наклонился ближе. «Ты слышишь меня, Браги? Это Требор.»

Глаза Браги открылись, и он попытался ответить, но кровь в горле спровоцировала приступ кашля.

«Держись, Родич. Мы поговорим позже», - сказал ему Требор. Он повернулся к Анне, которая указывала Кенди и Хизер, куда выбросить окровавленную одежду, и сказал: «Бесполезно, лучше быстрее режь его».

Требор, Анна и Фрета знали, что делать, и сразу же погрузились в контроль уровня анестезии, мониторинг жизненно важных показателей и хирургию. Кенди и Хизер обменялись понимающими взглядами наркоманов, и каждая положила в карман пузырёк с таблетками, пока никто не смотрел. Затем они наблюдали за отчаянной операцией с отчасти притворным интересом.

«Ага, задела аорту», - услышали они бормотание Анны. «Дай это, и это, и это», - указывала она, и Фрета протягивала ей хирургические инструменты. Прошёл долгий час, прежде чем Анна начала зашивать грудь солдата Защитников Родины.

«У него много жизненных сил», - пробормотал Требор.

«Да, но он потерял чертовски много крови, и его организм находится в серьёзном шоке. Я буду пичкать его обезболивающими и антибиотиками на случай инфекции. Остальное зависит от Норн и от него». Как и все Родичи, Анна была крайне фаталистична.

Требор отправил своих женщин домой и вышел на улицу, чтобы поговорить с двумя мужчинами, которые привели Браги.

«Мы направлялись на фруктовый забег», - начал один из мужчин по имени Рот. Фруктовый забег - это поездка за свежими фруктами и овощами для общины в близлежащие города. Мы нашли его и Джорджа в их машине примерно в четверти мили от первого домика на трассе Форт-Коллинс. Прежде чем он потерял сознание, Браги сказал мне, что это были менты Лапорта, и у них была лазерная винтовка. Они с Джорджем выпрыгнули, и Джордж получил весь заряд. Вероятно, умер ещё до того, как упал на землю, Браги разрядил обойму 308-го калибра в машину полицейских, но теперь у них, должно быть, пуленепробиваемые перегородки. Во всяком случае, у ментов было достаточно времени, чтобы перезарядить лазерную винтовку и быстро выстрелить в Браги. Ему удалось затащить тело Джорджа в машину и направиться на запад. Очевидно, полицейская машина была выведена из строя, потому что они не погнались за ними. Потом Браги ослабел от потери крови и совсем немного не доехал до хижины. Это всё, что мы знаем.»

«Фрукты были их единственной целью?» - спросил Требор.

«Нет, за профессором криминалистики велось наблюдение. Я думаю, что «несчастный случай» был спланирован.»

Требор хорошо представлял, кем может быть этот профессор. Им являлся «педагог» по фамилии Голдберг из Университета штата Колорадо, который с удовольствием пропагандировал смешение между скрелингами и несколькими белыми студентками на своих занятиях. На самом деле, один из приятелей Родича был бывшим студентом Голдберга, которого спасли пару лет назад.

«Что ж, утром я отправлюсь на восток, если вы оба захотите присоединиться ко мне», - заметил Требор с небрежностью, которая противоречила его глубоким эмоциям. Рик и Рот оба быстро вызвались присоединиться к нему. На Родине соблюдалось правило: если Система убивала одного из них, требовалось немедленное возмездие, по крайней мере, двое за одного.

Требор поплёлся в новую хижину Эрика, где обнаружил молодого солдата, как раз готовящегося лечь спать. Услышав о событиях вечера, Эрик тоже был готов и жаждал присоединиться к команде мести. Они договорились отправиться в путь на следующий день, как только небо затянут облака.

Дома, к сожалению, Требору не было покоя. Не успел он вернуться домой, как раздался ещё один стук в дверь. На сей раз это была Анна. Выглядела она очень мрачно.

«Браги?» - спросил Требор.

«Нет, он всё ещё держится. Фрета присматривает за ним.»

«О, хорошо». Облегчение Требора бросалось в глаза.

«Я о другом», - сказала Анна, явно не желая начинать.

«Да?»

«Я не досчиталась двух пузырьков обезболивающего». Анна позволила словам повиснуть в воздухе, исполненная предзнаменования.

Требор тщательно всё обдумал. Совершенно очевидно, что он не хотел признавать очевидное, но его новые подруги были единственными наркоманами в общине. И у них была такая возможность.

С печальной покорностью в голосе и позе он повернулся к Кенди и Хизер, которые слышали этот разговор.

«Ладно, где они?»

Они обе решительно отрицали, что им что-либо известно о пропавшем Топе. Когда обыск в их карманах ничего не выявил, они проревели: «Мы же вам говорили». Но когда он обыскал ящики их комода, они поняли, что их поймали, и их поведение стало извиняющимся, во всяком случае, так показалось. Все наркоманы оправдывают перед собой то, что они делают ради своих наркотиков.

Требор вернул пузырьки Анне, сказав: «Я думаю, это означает, что завтра в первую очередь нужно заняться делом».

«Боюсь, что так». В голосе Анны сквозило сочувствие к страданиям Требора.

«Тебе придётся предъявить обвинение».

«Да, я знаю», - были последние слова Анны перед уходом.

Требор прошёл в спальню и захватил свой спальный мешок и ещё несколько вещей. Направляясь к выходу, он заявил: «Я не хочу оставаться с лгуньями и воровками. Завтра вас будут судить на Тинге».

«Что такое «Тинг»?» спросила Кенди.

«Собрание общины», - был его краткий ответ.

«Ты же знаешь, мы не просили привозить нас сюда», - сказала Хизер с некоторым вызовом и сарказмом в голосе.

Испепеляющий взгляд, полный отвращения, был единственным ответом Требора. Этой ночью он будет спать на полу в хижине Эрика.

Девушки пребывали в беспечном неведении о серьёзности своих проступков в глазах сородичей и вотанистов. Ложь и воровство были практически неслыханны, отчасти потому, что все чувствовали себя одной большой семьёй с уникальной судьбой, а отчасти потому, что защита общин требовала честности.

«К чёрту их чёртов «Тинг». Давай убираться отсюда», - выплюнула Кенди.

«Интересно, как далеко мы зайдём в этих лесах в полночь?» - возразила Хизер.

«Немного чёртова Топа, а они ведут себя так, как будто это конец света». Кенди была возмущена несправедливостью всего случившегося. Хизер согласилась, но посоветовала, что неповиновение не улучшит ситуацию.

«Он сказал, что Анна должна «выдвинуть обвинения». Этот «Тинг», должно быть, похож на испытание», - предположила Кенди.

«Ну и что, здесь всем заправляют мужчины. Что они собираются сделать с парой девушек за то, что они стащили какое-то обезболивающее?»

«Да, и мы здесь самые красивые женщины». Бравада в согласии Кенди свидетельствовала о необходимости заверить друг друга в том, что реальной проблемы не было, но в глубине их сознания образ последних мгновений Сида Коэна таился, как призрак катастрофы.

В общем, они были достаточно встревожены, чтобы на следующее утро встать и одеться пораньше. Рассчитывая повлиять на мужчин, которые осмелились бы судить их, они разукрасились в пух и прах своими причёсками, макияжем и духами. Затем они оделись в самую скромную одежду, характерную для общины.

И вот они были готовы и потягивали кофе, когда Требор прибыл вскоре после восхода солнца. Его отношение было холодным, но они ожидали этого. Они знали, что внешность женщины - её оружие в борьбе за выживание, и обе были уверены в своём оружии, когда дело касалось мужчин.

Они оказались сидящими в первом ряду совмещённой школы, библиотеки и зала собраний, позади Требора. Оглядев заполнявшийся зал, они отметили, что каждый мужчина привёл с собой свою подругу или подруг. Примерно двадцать мужчин и почти вдвое больше женщин заполнили комнату, прежде чем Требор поднялся и обратился к собравшимся.

«Я пригласил вас на сей Тинг по двум причинам, ни одна из которых не является приятной», - объявил он. «Во-первых, как большинство из вас знает, наш старый-добрый Родич Джордж был убит вчера полицией Системы. Джордж оставил после себя двух подруг и девять детей. Погребальный костёр будет зажжён сегодня вечером, хотя, конечно, некоторых из нас здесь в это время не будет, так как у нас есть обычные дела на востоке. Уважение к подругам Джорджа, я уверен, будет оказано всеми».

«Во-вторых, мне жаль говорить, что речь идёт о проступке, за который я, по крайней мере частично, несу ответственность, поскольку я привёл обвиняемых в общину. Анна, не могла бы ты, пожалуйста, изложить факты?»

Анна встала, повернулась лицом к аудитории и подробно изложила обвинения в воровстве и лжи. «Это преступление особенно непростительно в свете того, что именно было украдено», - добавила она. «Этот обезболивающий препарат жизненно важен для раненых солдат Защитников Родины. Действительно, Браги был на операционном столе в точное время кражи. Кража лекарств может обречь героев на боль или смерть. К сожалению, как оскорблённая сторона, я вынуждена просить о суровом наказании». Она села, и слово было предоставлено для обсуждения.

Требор поднялся первым, подтвердил всё, что сказала Анна, а затем добавил: «Однако, пожалуйста, имейте в виду, что эти две новенькие в общине и не знают о наших обычаях или о том, почему они так важны. Если их можно перевоспитать, разве они потенциально не более ценны для нашего народа живыми, чем мёртвыми? Тем не менее, пусть исполнится воля народа». Он уступил слово.

Серьёзность их положения теперь поразила и Хизер, и Кенди. Речь шла о жизни и смерти, об их жизни или смерти. По словам Анны, кража лекарств у раненых солдат действительно звучала ужасно. Хуже того, не только мужчины решали их судьбу. Оказалось, что каждая семья имела один голос при принятии решений на «Тинге». Мужчина, глава дома, отдаёт голос, но только после совещания со своей супругой или супругами. Мало того, мужчины, казалось, уважали мнение своих подруг, а женщины, выступавшие с места, были едины в своем осуждении. Они слышали, как одна женщина уточнила: «Если бы моему мужчине или моему сыну отказали в лекарствах из-за вора в общине, не видать ему пощады».

Дебаты продолжались два часа, прежде чем были приняты решения. В соответствии с общепринятой практикой потерпевшая сторона - в данном случае Анна - вынесла вердикт. Ясным, мрачным тоном она объявила: «Кенди, будущая пара Требора, и Хизер, будущая пара Требора, согласно решению Тинга объявляются воровками и лгуньями. За свершённое в качестве подходящего наказания вас следует раздеть догола и выпороть на глазах у всей общины. Повторное преступление требует смертной казни».

«Однако, поскольку вы новички в нашей общине и из уважения к Требору, мы считаем неприличным, чтобы вы были раздеты на глазах членов общины мужского пола. Поэтому ваше наказание будет осуществляться в стенах этого помещения в присутствии одних женщин».

«Знайте, что ваше наказание не является результатом злого умысла. Те, у кого нет совести, будут следовать правилам, необходимым для выживания народа и общества, только из страха боли».

Мужчины как один встали и покинули зал заседаний. Через несколько мгновений Кенди и Хизер оказались голыми со связанными над головой руками. Никакие мольбы, обещания, слёзы или - позже - крики не спасли бы их. Одна из женщин, руководивших наказанием, даже сказала: «Убери слёзы, воровка, этот трюк действует только на мужчин».

Позже, когда они, прихрамывая, возвращались в хижину Требора, неся свою одежду, потому что всё, что касалось ран на их телах, вызывало невыносимую боль, последние слова, которые они услышали, звенели у них в ушах.

«Стоят ли всего этого наркотики, ложь и воровство? Стоят ли они того, чтобы за них умереть?»

По крайней мере, к счастью, в хижине не было ни обвиняющих взглядов, ни слов Требора. Да его и не было дома. На кухонном столе лежала краткая записка, в которой говорилось: «С прошлым покончено. Будущее - это то, каким его делаешь ты сам. Поступайте правильно. С Божьей помощью я вернусь через три дня».

«И что теперь?» - спросила Кенди.

«Я не знаю. Иисусе, я думала, что умираю. Я не знала, что человеку может быть так больно».

«По-прежнему болит», - простонала Кенди.

В этот момент раздался ещё один стук в дверь. Девушки обменялись встревоженными взглядами. Это не мог быть друг - они никого не знали в общине.

Хизер бочком подошла к двери, держа перед собой одежду, и приоткрыла её.

«Привет!» - это была Фрета, помощница Анны. «Ладно, могу я войти?»

«О, конечно». Хизер отступила в сторону.

«Это прислала Анна». Фрета протянула флакон с зеленовато-голубым лосьоном. «Она сказала, что нанесение его на ваши пострадавшие места несколько раз в день поможет».

«Это прислала Анна?» Хизер не верила, что Анна, которая так красноречиво изложила дело против них, теперь проявила заботу.

«Конечно, почему бы и нет?» - ответила молодая девушка.

«Ну, э, ты знаешь», - заикаясь, произнесла Хизер, «что случилось сегодня утром?»

«Эй», - ответила Фрета, - «если ребёнок поступает неправильно, он получает порку. Потом об этом забывают. Вы поступили неправильно и получили весьма добротную порку, а теперь все об этом забудут».

«Ты шутишь? Эти люди, особенно женщины, они ненавидят нас! Мы никогда больше не сможем выйти на улицу».

«О, действительно», - ответила жизнерадостный подросток. «Ну, вам лучше пойти намазаться этим лосьоном и одеться. Я думаю, скоро к вам наведаются гости».

Внезапно они поняли, как глупо они, должно быть, выглядят, стоя совершенно голыми посреди комнаты и разговаривая с полностью одетым и, казалось бы, мудрым подростком.

«О, да, спасибо. Садись, и я... я имею в виду, мы сейчас вернёмся». Хизер взяла лосьон. Они с Кенди удалились в спальню со всем достоинством, на какое только были способны две избитые и обнажённые женщины.

В задней комнате они хныкали, нанося лосьон на себя и друг на друга.

«О, это действительно помогает», - простонала Кенди.

«Боже, неужели! Интересно, что это такое?»

«Кого это волнует? Просто радуйся, что мы его получили».

Они размышляли о том, кто мог бы прийти в гости, без оптимизма или энтузиазма.

«Знаешь, на всякий случай, нам следует сварить немного кофе», - предложила Хизер. Одетые в самую мягкую одежду, какую только смогли найти, они вернулись в переднюю комнату.

«Вы обе такие красивые, я понимаю, почему Требор выбрал вас», - похвалила их Фрета.

«Что ж, спасибо, Фрета, но, по правде говоря, я сейчас чувствую себя не очень хорошо», - честно ответила Хизер.

«Я тоже», - согласилась её подруга.

«Требор оставил записку, в которой говорится, что его не будет два или три дня. Ты знаешь, куда он отправился?» - спросила Кенди.

«Конечно. Он, Эрик, Рик и Рот отправились на Вали».

«Отправились на «Вали»?»

«Да, под этим именем подразумевается месть. Так звали Бога мщения Вали».

«Ага, так что же делают на Вали?» - спросила Хизер.

«Они убивают одного из наших, мы убиваем двоих из них. Только и всего».

Небрежная манера, с которой эта, казалось бы, невинная молодая девушка говорила об убийстве, удивила Кенди и Хизер. «Просто так пойти и убить кого-нибудь?»

«Война есть война, с грабежом и женщинами для победителей, и рабством или смертью для проигравших», - ответил Фрета с пугающей для новичков воодушевлённостью.

Разговор был прерван первым послеобеденным визитом женщин, предложивших обучить девушек шитью, садоводству, кожевенному ремеслу и всем навыкам общины. Они присоединились к паре сестёр-подружек, чтобы отдать дань уважения подругам Джорджа. Там они услышали упоминания об Асгарде, Валгалле, Тюре, мосте Биврёст и других понятиях, которые поставили их в тупик. Сёстры-подруги называли себя Сифен и Скади.

«Откуда у вас такие странные имена?» - спросила Кенди.

«И почему все используют только одно имя?» - вмешалась Хизер.

«В основном это имена Богов и Богинь нашего народа, мы часто берём новое имя на Родине».

«Но без фамилии?»

«Ну, вроде того, я думаю. Ты Кенди Треборова, а она Хизер Треборова», - ответила Сифен.

«Могу я... я имею в виду, могу я... задать тебе ещё один вопрос?» Хизер была очень вежлива.

«Конечно», - согласилась Сифен.

«Ну, э-э, во-первых, э-э, как зовут вашего мужа - я имею в виду, сожителя?»

«Наш сожитель называет себя Балди, отчасти из уважения к Бальдру, а отчасти в шутку, потому что у него копна длинных красивых волос»1.

«Бальдр - это Бог?»

«Да, Бог лета и солнечного света».

«Так кто же из вас был первой женой Балди?» - спросила Хизер.

«Ею была я», - сказала Скади.

«Разве ты не ревновала, когда он взял другую жену? Ой, я имею в виду подругу!»

«Ревновала?!» - Скади рассмеялась. «Я выбрала Сифен и помогла Балди поймать её».

«Ты что, разве не любишь Балди?»

«Я люблю этого человека больше всего в Мидгарде, за исключением, может быть, наших детей», - ответила Скади.

«Я тоже», - эхом отозвалась Сифен.

В то время как Кенди и Хизер знакомились с обычаями Родины, в нескольких милях отсюда, двигаясь почти прямо на восток, четыре Родича маневрировали на своих двух седанах по колеям и выбоинам на тропах и дорогах. Разговаривали мало, так как мысли каждого были заняты погибшими товарищами и местью. Небольшой разговор касался исключительно дела.

Во впереди едущей машине Требор сказал: «Мы должны заполучить в свои руки несколько этих лазерных винтовок. Я слышал, они могут сбить вертолёт или низко летящий самолёт».

«О, чувак, если бы в каждой общине Родины было по одной винтовке, это бы облегчило нам жизнь», - с энтузиазмом сказал Эрик.

«Что ж, мы попробуем. Вот для чего нужны болторезы». Они полагали, что лазерные винтовки были прикреплены к запирающим устройствам в полицейских машинах точно так же, как это было сделано в отношении дробовиков.

Позади них, во второй машине, за рулём сидел Рот, крупный крепкий мужчина лет сорока пяти. Обращаясь к Рику, стройному блондину, по крайней мере, на двадцать лет его моложе, он предположил: «Лазерные винтовки у местных полицейских - это что-то новенькое».

«Ну, в полицейском управлении работают почти одни скрелинги, за исключением нескольких белых женщин, как я слышал. Полагаю, Система считает безопасным позволять расовым врагам народа иметь современное оружие».

Лапорт, некогда небольшой пригород Форт-Коллинса, теперь насчитывал сто тысяч жителей, расселившихся на север и запад. Его западная граница проходила в нескольких минутах езды от гор и территории Родины. Население на девяносто процентов состояло из мексиканцев, ещё десять процентов были разделены между несколькими расами, но полицейское управление состояло по меньшей мере на девяносто девять процентов из мексиканцев.

«Ты думаешь, Браги выживет?» - спросил Рик.

«Сомнительно, но шанс есть. Он уверенно дышал, когда мы уходили».

«Если он не выживет, я хочу снова отправиться на Вали в следующую поездку», - поклялся Рик.

Браги был ровесником Рика и его близким другом.

«Неразумно ехать на Вали, когда человеком чересчур овладели эмоции», - предупредил Рот.

«Сначала я остыну», - пообещал молодой человек.

К вечеру они были у первой хижины, где днём ранее нашли Джорджа и Браги. С соседнего мыса открывался вид на бесконечные огни переднего хребта. От севера Форт-Коллинса до юга Колорадо-Спрингс весь передний край представлял собой один длинный город, сто миль в длину и местами до пятидесяти миль в ширину. Он напоминал Мехико по размерам и количеству жителей.

От информаторов Защитников Родины стало известно о магазине пончиков в западной части Лапорта, где полиция часто делала перерывы на кофе. Если Боги и впрямь с ними, полицейский наряд скрелингов Системы сделает сегодня вечером свой последний перерыв на кофе.

Одну из машин они спрятали у хижины, затем прокрались последние десять миль до границы территории Системы на седане, загруженном до отказа четырьмя людьми, винтовками, рюкзаками и - на всякий случай - болторезом. К девяти часам они невинно устроились на боковой улочке с видом на парковку магазина пончиков по франшизе. Прошло больше часа, прежде чем появилась полицейская машина. Из машины вышли смуглый мексиканец и толстая белая женщина, одетые в кричащую униформу, разработанную городским советом скрелингов Лапорта, и вразвалку вошли в магазин.

«Так, Рик, оглядись».

Рик выглядел наименее угрожающе, и ему было поручено пройти мимо полицейской машины и посмотреть, не находится ли внутри лазерная винтовка. Как только Рик открыл дверь, Требор схватил его за руку.

«Нет, погоди». Вторая полицейская машина въехала на стоянку и припарковалась, а вышедшие из неё мексиканские менты вошли внутрь. «Ладно, попробуй ещё раз», - посоветовал Требор.

Минуту спустя Рик вернулся. «Норны с нами. Там есть несколько видов оружия, которые я не распознал, они прикреплены к приборной панели, а толстая баба даже не заперла свою дверь. Если сигнализация не включена, я, вероятно, смогу вырезать одно из этих оружий из машины ещё до того, как они выйдут».

«Ну, если мы собираемся уничтожить всех четверых, эта операция не сможет быть тихой», - сказал Требор. «Надо разбить, схватить и убежать. Рик, вы с Эриком подходите к машинам. Посмотрим, сможешь ли ты незаметно вытащить первое оружие. Если сработает сигнализация, мы с Ротом немедленно пришьём полицию. Мы будем всё время держать их на прицеле через окно. Если вы тихо достанете первое оружие, подайте нам сигнал. Затем мы уничтожим врага. После выбейте окна другой машины, если она заперта, вынимайте оружие, и мы уходим. На всё про всё максимум тридцать секунд. Все согласны?» Головы закивали.

Как назло, на первой полицейской машине сработала сигнализация, хотя снаружи её не было слышно. Очевидно, сигнализация сработала на ручных рациях полицейских, потому что как только Рик открыл дверцу машины, все четверо полицейских подняли головы.

«Стреляй в них», - пробормотал Требор.

Поток пуль калибра 308 прорвался через переднее окно магазина пончиков и вошёл в головы и тела врагов, рухнувших и распластавшихся на полу. Выходные отверстия были размером с мужской кулак, и все четверо были мертвы, когда упали на пол. Посетители и работники магазина закричали и упали на пол, но Рик и Эрик спокойно продолжали свою работу. Пока Рик вырезал оружие в первой машине болторезом, Эрик вытащил свой 9-миллиметровый пистолет и высадил окно со стороны водителя другой машины очередью выстрелов. Он держал дверь открытой и ждал, когда Рик прибудет с резаком и оружием. Ещё десять секунд, и они помчались к машине, держа в руках две драгоценные лазерные винтовки.

Не было смысла выбираться из города в объезд. Через несколько минут основные магистрали будут перекрыты во всех направлениях. На максимально возможной скорости, явно не нарушая ограничение, они направились прямо на запад, считая минуты до границ Родины. Пока впереди оставалось две мили хорошего шоссе, затем ещё две мили не отремонтированной дороги Родины, прежде они въедут в густой лес, Рик объявил с заднего сиденья: «За нами погоня, по крайней мере четыре машины, фары включены. Скорее всего, несутся на полных парах».

Требор нажал на педаль газа, и объёмный двигатель в их тщательно подобранном седане ответил рывком. Последние две мили шоссе они проехали со скоростью более ста миль в час, а преследовавшие машины отставали ещё по меньшей мере на милю. В конце неблагоустроенной дороги Требору пришлось сбросить скорость до десяти-пятнадцати миль в час, пробираясь через выбоины, насколько их было видно в свете фар, но преследовавшие машины его не беспокоили. Они столкнулись с той же проблемой.

«Вертолёты, ребята, поищите их». Окна опустились, остальные трое высунули головы и осмотрелись сверху и сзади.

Всего в нескольких сотнях ярдов впереди Требор увидел первые деревья, что означало безопасность. Внезапно Рик крикнул: «Вертолёт, справа сзади, около одной мили!»

«Нам не уйти», - подумал Требор. «У него есть ракеты, уже нацеленные на нас».

Деревья были менее чем в ста ярдах впереди.

«Рюкзаки, оружие и лазерные винтовки - в руки», - крикнул он. «Мы выходим!» Он ударил по тормозам, и все четверо налётчиков выскочили из машины, бросившись к деревьям так быстро, как только позволяли их ноги со всем снаряжением, которое они несли с собой. Позади них второй пилот вертолёта нажал на кнопку, и ракета, уже нацеленная на горячий выхлоп автомобиля, с рёвом унеслась со скоростью четыреста миль в час.

Как только налётчики достигли линии деревьев, раздался оглушительный взрыв, от которого их автомобиль практически испарился из-за мощного взрывчатого вещества. Солдаты Защитников Родины на мгновение задержались, чтобы перевести дыхание, затем начали надевать свои рюкзаки.

«Фух, чуть не задели», - выдохнул Рот.

«Да, чёрт побери», - согласился Эрик.

«Этот чёртов вертолёт ещё не улетел», - заметил Рик.

«Не может быть, а?» - пробормотал Требор с задумчивым выражением в глазах. «Дай-ка я испробую одну из лазерных винтовок». Как и все солдаты Защитников Родины, Требор прочитал всю литературу об оружии Системы, которая была напечатана или могла быть украдена. Через мгновение он уже был на изготовке.

Используя ветку дерева в качестве опоры, он навёл прицел на топливный бак вертолёта, который завис над горящими обломками их машины. «Адиос, надеюсь, навсегда», - пробормотал он и нажал на спусковой крючок.

В топливном баке вертолёта образовалась дыра размером с карандаш. Металл раскалился докрасна за микросекунду, воспламенив пары внутри резервуара. Последовала вспышка от взрыва, затем единственными звуками были звуки обломков, сыплющихся с неба, и приближающийся рёв сирен.

«За Браги», - злорадствовал Требор.

Налётчики начали десятимильный марш-бросок в гору к хижине и другой машине. Учитывая сложность местности и необходимость следить за самолётами Системы, это должно было занять много времени, но никто не возражал.

Менее чем в пятидесяти милях к западу по прямой, в Мэтьюзвилле, новые подруги Требора попытались лечь спать около десяти часов, но, несмотря на лекарства от Анны, они по-прежнему испытывали значительный дискомфорт. Будучи не в силах заснуть, они вели разговор.

«Думаю, нам придётся быть честными с самими собой», - начала Хизер, размышляя вслух. «Очевидно, никто не убегает из Родины, так что мы должны извлечь из этого максимум пользы. В их глазах мы лгуньи, воровки и наркоманки. Если бы Требор не убедил их облегчить наше наказание, потому что мы попались впервые, мы могли бы быть мертвы».

Кенди вмешалась: «Да, но это он нас похитил».

«Сейчас это не имеет значения. Мы должны разыграть карты, которые нам сдали. Все здесь говорят о судьбе, даже на этих похоронах или как там они это называют».

Чуть раньше они вместе с членами общины наблюдали, как далеко в долине вспыхнул костёр. Погребальный костёр, объяснила им Фрета. Джордж на пути в Валгаллу. Он избежал естественной смерти. Естественная смерть, как они выяснили, означала смерть в постели, а не в бою.

«В любом случае, Требор - один из их героев, и мы так или иначе принадлежим ему, верно?»

«Да».

«Ну, тогда мы должны делать то, что всегда делали женщины, верно?»

«Я думаю», - ответила Кенди, всё ещё не уверенная, куда клонит Хизер.

«Я имею в виду, что если все любят Требора, и его можно убедить, что он любит нас, мы окажемся наверху, верно?»

«Ты имеешь в виду, как большая рыба в маленьком пруду?»

«В единственном пруду», - ответила Хизер.

Кенди признала, что узрела смысл в этой идее. «Но», - напомнила она Хизер, - «в данный момент мы в глазах Требора хуже китового дерьма».

«Может быть и так, но скажи мне кое-что: был ли у тебя когда-нибудь мужчина, повстречав которого ты не смогла бы соблазнить, если бы захотела?»

«Ну, не так много, если таковые вообще были», - призналась Кенди или похвасталась, в зависимости от того, как взглянуть на это.

«Я тоже, и против нас двоих у него нет ни единого шанса. Ты когда-нибудь знавала парня, которому не нужны были две красивые женщины?»

«Почти всем нужны», - согласилась Кенди, а затем спросила: «Так каков план?»

«Что самое важное для Требора?»

«Эм, думаю, эта община».

«Верно. Поэтому без промедлений мы убеждаем его, что она тоже важна для нас. Он должен на это клюнуть».

«Угу, согласна. В этом есть смысл, но как насчёт секса? Вот что действительно действует на мужчин».

«Мы должны выяснить, что ему нравится, и возбудить его, вот и всё».

«Звучит просто, но у меня такое чувство, что Требор отличается от всех мужчин, которых мы знали раньше. У него есть какая-то романтическая жилка или что-то в этом роде».

«Может быть и так», - согласилась Хизер, - «но помни, что он решил похитить нас, наблюдая за нашим выступлением во Дворце. Вся эта романтика и весь здравый смысл вылетают в окно, когда мужчина возбуждён».

«Ну, если он испытывает к нам романтические чувства, то он совсем облажался. В конце концов, он знает, кто мы такие».

«Что ты имеешь в виду, говоря «кто мы такие»?» - бросила вызов Хизер.

«Мы пара стриптизёрш-наркоманок, лгуний и воровок, и он это знает». Кенди переживала полномасштабный период болезненного самоанализа.

«Говори за себя», - сказала Хизер, приходя в ярость. Она поёрзала, пытаясь найти позу, которая не причиняла бы боли, и погрузилась в обиженное молчание.

По меньшей мере целый час в кромешной тьме царила полная тишина. Затем голос Хизер нарушил мрачную атмосферу. «Кенди? Ты не спишь?»

«Нет».

«Я шлюха-наркоманка, лгунья и воровка».

Кенди с минуту обдумывала это признание. «Подруги?»

«Подруги».

«Я не думаю, что буду спать сегодня ночью, а ты?»

«Нет, я тоже», - призналась Хизер.

«Хочешь встать и выпить чаю или ещё чего-нибудь?»

«С удовольствием. Пусть лучше от сидения болят только наши задницы, чем всё наше тело».

«Да, давай ещё нанесём побольше волшебного лосьона Анны», - предложила Кенди.

«Хорошо, я возьму фонарь и зажгу его».

Вскоре они сидели на кухне, потягивая чай и впервые за всё время будучи честными с самими собой и друг с другом. На самом деле, они обнаружили, что трудно притворяться претенциозным, когда ты сидишь совершенно голый из-за того, что твоё тело покрыто болезненными рубцами, полученными за ложь и воровство.

«Ты знаешь, что от нас будут ждать детей, не так ли?» - спросила Хизер.

«Ну, я думаю, в глубине души я всегда ожидала, что так или иначе сделаю это, не так ли?»

«Да, я так думаю. Я слышала, что все здешние женщины кормят грудью в течение нескольких лет. У меня будут такие же большие сиськи, как у тебя», - высказала мнение Хизер.

«Твои не слишком маленькие. Мне всегда хотелось, чтобы мои были твоего размера».

«Это забавно. Я всегда хотела такие же большие, как у тебя», - иронически усмехнулась Хизер.

«Ну, я думаю, младенцам всё равно, пока в них есть молоко, да?»

«Нет. Теперь вопрос в том, что нравится Требору?» Хизер мгновенно пожалела о своих словах. «Извини, я не пыталась разжечь конкуренцию между нами».

«Всё в порядке», - заверила её Кенди. «Мы должны преодолеть любую ревность, хотя я всё ещё не понимаю, как эти женщины это делают».

«Я думаю, они любят друг друга», - размышляла Хизер. Затем, заметив вопросительный взгляд Кенди, она поспешила добавить: «Я не в этом смысле, я имею в виду, как... как...» она поискала слово. «Я не знаю, они просто это делают».

«Я никогда не смогла бы любить тебя так», - сказала Кенди.

«Что?»

«Нет, ты чертовски хорошенькая, слишком серьёзная конкурентка».

Успокоившись, Хизер ответила: «Ты намного сексуальнее, чем я». Такого рода признания в восхищении женщины никогда не делают друг другу, кроме как в сарказме или шутке, и теперь обе были смущены.

«Хорошо, что Требора здесь нет, подслушивающего, как две голые женщины рассказывают друг другу, какие они красивые. Он бы поклялся, что мы сексапильные лесбиянки, да?» - пошутила Кенди, снимая напряжение момента.

Разговор становился бессвязным по мере того, как на обеих девушек наваливалась смертельная усталость. Внезапно раздался ещё один стук во входную дверь.

«Негодяй, сейчас два часа ночи!» - воскликнула Кенди.

Хизер подошла к двери и крикнула: «Кто там?»

«Вольф», - ответил приглушённый голос. «Я увидел свет в окнах и подумал, что вы хотели бы услышать о Вали».

«Вольф? Вольф?» - спросила Хизер. «Кто такой Вольф?»

«Я думаю, что это тот одноногий парень, который работает в отделе связи в ночную смену».

«О да, я помню. Минутку», - позвала она через дверь. Обе девушки поспешили надеть махровые халаты. Хизер открыла дверь.

«Я получил новости со станции Системы из Форт-Коллинса», - сказал Вольф, не делая никаких попыток войти.

«Ну что ж, заходи». Хизер отступила в сторону.

«Это было бы неприлично в такой поздний час, когда Требора нет», - заявил Вольф. «Всё, что я должен был вам сказать, это то, что, по-видимому, люди в безопасности, и рейд прошёл успешно».

«Спасибо тебе, Вольф. Мы ценим эту информацию».

«Не за что. Спокойной ночи», - Вольф заковылял прочь на своих костылях.

«Это было мило с его стороны», - заметила Кенди.

«Да, наверное, это часть того, чтобы быть подружками Требора».

«Ты думала о том, что будет с нами, если Требора убьют во время одного из его рейдов?» - спросила Хизер.

«Не хочу думать об этом. Давай пойдём спать».

В спальне Хизер удивила Кенди, сказав: «Давай ляжем в постель Требора, пока он не вернётся домой?»

«Зачем?»

«Просто потому, что, я не знаю, просто потому, что это его постель, я думаю».

«Типа свыкаешься с этой мыслью?»

«Да, пожалуй».

«Ну, хорошо».

Они повторно намазали себя и друг друга лосьоном и голышом скользнули между простынями.

«Держу пари, если бы Требор знал, что мы обе лежим в его постели, вот так, он бы не так рвался играть в войнушку», - осмелилась заметить Кенди.

«Надеюсь, что нет, но я подозреваю, что он один из тех парней, что исполняют свой долг до победного конца».

«Наверное, ты права. Давай вздремнём». На сей раз, не смотря на чувствительную кожу, они сразу же уснули.

Тем временем, пока было темно, четверо солдат Защитников Родины пробирались сквозь кромешную тьму и редкий густой подлесок, направляясь вверх и на запад. Наконец на рассвете они решили сделать привал.

«Спутниковая система наблюдения будет наведена на эту область. Давайте отдохнём, пока небо не затянет облаками», - посоветовал Требор.

Из своих фляг и полевых пайков они приготовили еду и с благодатно растянулись на подстилках из сосновых иголок, тщательно спрятанных под густыми вечнозелёными растениями. Через несколько мгновений все, кроме сменного часового, уснули - сном без сновидений людей, измученных хорошо выполненной работой.

Несколько часов спустя они возобновили поход, на удивление отдохнувшие и стремящиеся поскорее вернуться домой, где могли бы порадовать общину рассказами о своих подвигах. Если бы их машина не была уничтожена, они были бы дома не позднее полудня или, возможно, ближе к вечеру, в зависимости от облачности.

Вернувшись в Мэтьюзвилль, Вольф рассказал всем всё, что знал о рейде, но, конечно, все знали, что радио Системы зачастую было чистой ложью и пропагандой. Поэтому к середине дня многие люди, особенно близкие друзья и родственники налётчиков, украдкой бросали тревожные взгляды вниз в долину в поисках признаков транспортного средства.

Кенди и Хизер обнаружили, что они ничем не отличаются друг от друга. Теперь, когда они смирились с тем, что их судьбы переплетены с судьбой Требора, планы на будущее зависели от его благополучного возвращения.

Сифен пригласила их помочь ей и ещё нескольким людям прополоть и полить общественный сад, и она заметила, как они взглянули на подъездную дорожку.

«Лучше всего привыкнуть к этому. Они либо возвращаются, либо нет», - посоветовала она.

«Полагаю, это всегда так, да?» - спросила Хизер.

«Я бы сказала, что большинство здешних женщин проводят от нескольких дней до нескольких недель каждый год, задаваясь вопросом, вернётся ли их мужчина».

«Боже, как ты можешь так жить?» - спросила Кенди.

«Я думаю, что если нет другого способа остановить убийство нашей расы Муспельхаймерами, то у нас нет выбора», - ответила Сифен.

«Не удивительно, что ты так любишь своих мужчин. Каждый день может быть последним», - таково было наблюдение Хизер.

«Это часть дела», - согласилась Сифен, «но это ещё не всё. Наши мужчины - настоящие мужчины, достаточно храбрые, чтобы рисковать своей жизнью раз за разом, пока они живы. Нет ничего лучше, чем быть любимой настоящим мужчиной».

Сравнения худощавого крепкого тела Требора и отвратительного образа Сида Коэна вспыхнули в сознании обеих девушек. Хизер подумала о его поцелуе, о том, как губы нежно коснулись её губ, в то время как Кенди вспомнила, как он пальцем провёл по её голой икре. Они посмотрели друг на друга.

«Мы на крючке, не так ли?» - спросила Хизер.

«Боюсь, что да», - призналась Кенди.

Тянулись часы, и день превратился в вечер, который превратился в ночь, а солдат Защитников Родины по-прежнему не было видно. Наконец девушки, уставшие после всего нескольких часов сна предыдущей ночью, сдались и решили лечь спать.

Они снова смазались лосьоном Анны и голышом скользнули под простыни.

«Здесь нет никого другого, кого я хотела бы видеть в качестве партнёра, кроме Требора. А ты что думаешь?» - спросила Кенди.

«Нет. Никто другой не сравнится. Страшно подумать, что будет, если он погибнет?»

«Не говори так. Мы просто решили любить его», - пробормотала Кенди. Затем, решив, что слово любовь неуместно, она поправилась: «Я имею в виду, ну понимаешь, быть настоящими друзьями».

«Может быть, это и есть любовь?» - прошептала Хизер. «Кто знает? Было бы здорово, если бы с тобой обращались так, как эти парни обращаются со своими женщинами. Даже когда они беременны с большими животами, можно быть уверенной, что их мужчины любят их».

«Держу пари, именно поэтому женщины не ревнуют друг друга. Это потому, что мужчины никогда не бросают своих сожительниц ради новых».

«Теперь всё это обретает смысл», - заявила Кенди, а затем, немного подумав, добавила: «За исключением случаев, когда их убивают».

На этой мрачной ноте они погрузились в молчание, а затем уснули.

В четыре часа утра Требор и его спутники вернулись в Мэтьюзвилль. Уставший, как никогда, Требор решил не принимать ванну, пока не увидел парочку, спящую в его постели. При свете мерцающей керосиновой лампы он смог увидеть, что простыни были почти сброшены с их обнажённых тел, а кожу украшали воспалённые рубцы.

В хижине было холодно, поэтому он снова натянул на них простыни и положил сверху одеяло. Затем он вернулся на кухню, развёл огонь в плите и поставил сверху ведро с водой. Может быть, тёплая ванна будет такой же освежающей, как сон, рассудил он. Вскоре он уже смывал грязь и пот от марш-броска, потягивая чашку медовухи.

Девушки получили мучительное наказание, размышлял он. Он надеялся, что они усвоили свой урок. Повторная провинность вполне может стоить им жизни. В общине существовали суровые правила, но выживание требовало безжалостного соблюдения определённых законов и кодексов чести.

Он также должен был признаться себе, что в его размышлениях было нечто большее, чем некая альтруистическая решимость передать их и собственные гены. Они вскружили мне голову, подумал он, несмотря на их тёмное прошлое, и нет дурака хуже старого дурака. Я должен помнить, что они лгут, воруют и злоупотребляют наркотиками.

Тем не менее, прежде чем погасить фонарь и забраться в постель к одной из девушек, он украдкой бросил долгий взгляд на их лица, такие умиротворённые покоем. Пять минут спустя он спал мёртвым сном.

Хизер проснулась на рассвете, ей нужно было срочно сбегать в туалет из-за выпитого посреди ночи чая. «Ой», - пробормотала она, ибо движения по-прежнему причиняли небольшую боль. Затем, когда сознание окончательно вернулось к ней, она заметила одеяло. Неужели Кенди встала посреди ночи и накрыла их? Она взглянула на блондинку, по-прежнему спящую рядом с ней, вспомнила объятия прошлой ночи и была удивлена, не чувствуя ни вины, ни смущения. Может быть, дружба с сестрой-подругой возможна, подумала она.

Она выскользнула из-под тёплого одеяла и сунула ноги в тапочки, прежде чем решиться пройти по холодному деревянному полу. Лишь надевая махровый халат, она наконец увидела Требора на соседней кровати. Она долго стояла у его кровати, глядя на его светло-каштановые волосы и точёный нордический профиль. «Ты могла бы поступить намного хуже, девочка», - сказала она себе, бесшумно выходя на цыпочках из комнаты, чтобы сбегать в туалет.

Позже, когда она собиралась развести огонь в кухонной плите, она обратила внимание, что угли ещё не остыли. Она верно предположила, что он пробыл дома не более пары часов. Поставив чайник с водой на плиту, чтобы нагреть, она молча вернулась в спальню.

Она осторожно подтолкнула Кенди, чтобы та проснулась. Когда глаза блондинки открылись, первое, что она увидела, было лицо Хизер, в нескольких дюймах от неё, с пальцем на губах, указывающим «молчи». Хизер указала на спящего Требора. Кенди понимающе кивнула и тихо выскользнула из постели.

Хизер в сотый раз отметила классическую фигуру блондинки, которую не портили даже рубцы, по-прежнему видимые на её коже. Нельзя ревновать, напомнила она себе. События последних трёх дней промелькнули перед её мысленным взором. Как могло случиться, что они с Кенди так сильно изменились за такое короткое время?

Когда она снова посмотрела на дремлющего Требора, она начала задаваться вопросом, что принесёт ему ближайшее будущее и его юному товарищу Эрику...

Сноски:

  1. Балди (Baldy) созвучно с именем скандинавского бога Бальдр (Balder) в уменьшительно-ласкательной форме, а также словом лысый (англ. bald). Baldy также буквально можно перевести как Лысик. – прим. перев.