Дэвид Иден Лэйн: Повстанцы Защитников Родины
Глава 1: День первый
В ярко освещённом ночном клубе погасли огни, кроме тех, что освещали сцену. Нечеловеческий голос провозгласил: «А теперь Дворец с гордостью представляет главное событие вечера, самое эротическое зрелище, которое когда-либо видел смертный!»
На сцену вышли две потрясающе красивые молодые женщины: статная блондинка, которую диктор объявил в качестве Кенди, и гибкую брюнетку по имени Хизер. Их одеяния оказались долгожданным изменением по сравнению с безвкусным нижним бельём, которое носили тоскливые стриптизёрши, большинство из которых были метисами, сновавшими между рядами по окончанию своих выступлений.
Теннисные юбки опускались на пару дюймов ниже стыка их элегантных ног. Топы с бретельками в цвет с окрасом их юбок приоткрывали тугой аккуратный живот, в то время как длинные белые гольфы и спортивная обувь подчёркивали их свежий, молодой вид. Создавалось впечатление, будто две здоровые девушки чуть старше подросткового возраста готовились к спортивной прогулке. Иным их чарующий вид мог напомнить школьных чирлидерш, мелькающих проблесками гибких конечностей и цветущих женских таинств. Сочетание скромности и соблазна было весьма провокационным.
Аудитория разразилась бурными, откровенными и оглушительными аплодисментами, заглушая всё, услышанное до того. Однако реакция двух мужчин, сидевших в задней части заполненного дымом клуба, была в лучшем случае почтительной, как раз достаточной, чтобы избежать излишнего внимания. Они рисковали жизнью на территории Системы не ради того, чтобы посмотреть стриптиз-шоу. Младший из двоих был коренаст, чисто выбрит, одет в джинсы и спортивную рубашку. На вид ему было около двадцати пяти. В ответ на оглушительные аплодисменты он наклонился ближе к своему спутнику и прокомментировал: «Похоже, белые женщины по-прежнему самые желанные существа в Мидгарде, да, Требор?»
Требор, худощавый мужчина на пятнадцать лет старше, с короткой, аккуратно подстриженной бородкой, ответил: «Ага, сколько-то ещё их осталось».
Когда грубый шум стих, стал слышен звук чувственной музыки. Две девушки на сцене встали лицом друг к другу на близком расстоянии и начали извиваться в провокационном сексуальном танце в такт музыке. Их несравненное очарование было вопиющим и неоспоримым. Равные по красоте, но с взаимодополняющими различиями, они составляли идеальную смесь визуальной эротики. Сладострастная Кенди была воплощением классической скандинавской красоты. Ее длинные мерцающие локоны цвета спелой жёлтой пшеницы свободно развевались на её плечах. Точёная линия талии подчёркивала бесподобную симметрию её бёдер и груди. Золотистая кожа и безупречные геометрические изгибы икр и внутренней поверхности бёдер создавали тот эффект, от которого мужчина буквально изнемогает от нужды и желания.
Она была Афродитой, богиней любви, секса и безудержной похоти, перевоплотившейся во плоти, возродившейся, чтобы распоряжаться, исполнять и дирижировать исконными языческими обрядами плодородия.
Если Кенди была воплощением Афродиты, то Хизер была весталкой. Короткие каштановые волосы обрамляли нежное лицо. Симпатичный носик и выразительные глаза заявляли о сдержанной скромности. Её стройная фигура отражала сексапильный облик нимфы, только что пережившей половое созревание. Каждый совершенный дюйм декларировал страсть к первому сексуальному пробуждению. Она была девичьей невинностью, пугающей, но нетерпеливой, непреодолимым приглашением быть изнасилованной и лишённой чести.
Заглянув друг другу в глаза, фигуристая пара начала флиртовать. Интимно положив руки друг другу на бёдра, они исполнили с соблазнительной вибрацией первобытную песню сирены, приглашающую к непревзойдённому плотскому вожделению. Под музыку они имитировали вечную любовную игру доминирования и подчинения или соблазнителя и преследуемого, охотника и добычи, которая порождает и лежит в основе сильного сексуального возбуждения. Усиливая фантазию очарованием незаконного, светловолосая богиня изобразила себя сексуальным хищником. Её руки скользили по гладким, как бархат, очертаниям обнажённых боков и спины Хизер, а затем блуждали по телу, как будто невзначай или случайно, слегка касаясь груди и талии.
Дерзкие пальцы подрывают запреты, сохраняя отрицание.
Гибкая Хизер безупречно сыграла свою роль, не зная, поддаваться или противостоять дразнящим и приятным ласкам, когда-то запрещённым для представителей её пола. Она дрожала в нетерпеливом, но опасливом ожидании всё более интимных вторжений в священную женскую анатомию. Подобно хрупкой экзотической птице, загипнотизированной покачивающейся коброй, прекрасный образ невинности поддался нескромной фамильярности и наглому нарушению девичьего приличия.
Молодой человек, сидевший с Требором, спросил: «Как ты думаешь, они действительно лесбиянки?»
«Нет, Эрик, это очень сомнительно», - заявил Требор.
«Я согласен», - сказал Эрик, «но почему ты так уверен?»
Требор на мгновение задумался, а затем объяснил: «Мужчины запрограммированы природой быть вуайеристами. Красивое женское тело, исполняющее первобытную хореографию сексуального искушения и возбуждения, является абсолютным афродизиаком. Но мужчины также запрограммированы на ревность по отношению к другим мужчинам. Итак, две женщины, выступающие вместе, удваивают эротический эффект без угрозы со стороны другого мужчины. Этим девушкам платят, чтобы доставить удовольствие мужской аудитории. В этом возрасте сомнительно, что у них изначально было много запретов, но если так, наркотики, вероятно, их преодолели. Готов поспорить на свои сбережения, что то, что мы видим, - всего лишь игра».
«В этом именно и состоит моё предположение», - согласился Эрик, а затем пошутил: «На какие сбережения?» Требор только хмыкнул в ответ. Однако вопрос Эрика был разумным. Было общеизвестно, что Требор жертвовал большую часть добычи от своих набегов на территорию Системы нуждающимся семьям Родины. Поэтому сомнительно, что у него были какие-то существенные сбережения. На сегодняшний день, в отличие от других ветеранов Защитников Родины, которые уже обзавелись женой или несколькими жёнами, Требор никогда не отвлекался от партизанской войны ради удовольствия побыть в женской компании. Вместо этого, даже когда они говорили, глаза Требора шарили по помещению, и молодой человек последовал его примеру.
Делая вид, что интересуются представлением, они тщательно осмотрели толпу, надеясь обнаружить владельца, некоего Сидни (Сида) Коэна. Сторонники Защитников Родины в районе Денвера указали Сида Коэна вероятной целью для возмездия и грабежа. Помимо Дворца Порно Коэн владел сетью порнографических книжных магазинов и театров. Надёжные источники сообщили, что Сид также был крупным поставщиком кокаина, который использовал сей наркотик для пополнения и контроля своего стойла из танцовщиц стриптиза. Поскольку звёздами стойла Сида были белые женщины, он был логической целью для возмездия. Прошлый опыт показал, что такие люди, как Коэн, обычно держали в своих домах значительные суммы денег, скрытые от сборщиков налогов. В любом случае извращенца можно «убедить» раскрыть местонахождение его денег, а также необходимую комбинацию от сейфа.
Коэна, похоже, в данный момент не было в клубе, поэтому дуэт мстителей откинулся, дожидаясь закрытия клуба.
«Какой процент парней здесь, по твоему мнению, составляют белые?» - спросил Эрик своего товарища.
Требор задумался на мгновение, затем ответил: «Может, процентов двадцать».
«Я примерно так же прикинул», - согласился молодой человек, добавив: «Эта аудитория в точности отражает Америку XXI века: на восемьдесят процентов негры, мексиканцы, выходцы с востока и их смесь».
«Да, и всё же СМИ называют их меньшинствами», - фыркнул Требор.
Пока они разговаривали, действие на сцене забурлило. В древней, проверенной временем манере своего пола, Хизер продемонстрировала символическое сопротивление любовным вторжениям Кенди, инстинктивно зная, что женские благосклонности, которые слишком легко получить, редко глубоко ценятся.
Эти тонкости были за пределами понимания хамских зрителей, которые, тем не менее, с диким одобрением откликнулись на разворачивающуюся драму.
Кенди всегда была агрессором, инициируя каждый новый шаг в раскрытии женских интимных мест. Кокетливая дрожь гибкого тела Хизер выдавала растущее желание попробовать сладкие плоды запретных удовольствий.
Раздевание друг друга происходило с искусной элегантностью. Дерзкая грудь Хизер, хотя и менее выдающаяся, чем пышные бугорки Кенди, идеально соответствовала её стройной фигуре и была столь же потрясающей. Дерзкие соски торчали в возбуждении от соблазнительных ореол, молча умоляя, чтобы их потрогали, смаковали и попробовали.
Эффект такой невероятной красоты, усиленный двойственностью, теперь проявляющейся в естественной великолепной славе, был настолько возбуждён фундаментальной, первобытной похотью, что толпа коллективно стонала от страха и желания. Эрик воспользовался моментом относительной тишины, чтобы прокомментировать: «Самая проклятущая вещь, которую я когда-либо видел».
«И, надеюсь, их последнее подобное выступление здесь», - прорычал Требор. «Но ты сказал, что это всё игра», - возразил Эрик, предположив, что комментарий Требора означал, что продолжительность жизни двух девочек в лучшем случае сократилась до нескольких часов.
«Это спектакль. Я говорил о тех белых девушках, которые демонстрируют свои вкусности Скрелингам».
Разговор оставил Эрика по-прежнему неуверенным в намерениях Требора. В прошлом его товарищ был абсолютно безжалостен в истреблении предателей белой расы мужского пола, но он прощал своенравных белых женщин, если их измена не была исключительно вопиющей. Требор часто говорил, что защита расы - это ответственность мужчин. Заблудшие женщины должны быть схвачены, отправлены на Родину, перевоспитаны и оплодотворены. Действительно, теперь это была стандартная процедура для Защитников Родины.
На сцене репертуар девушек изменился от тонкого и поверхностного соблазна к бесстыдной грубости, к вящему удовольствию вульгарных зрителей. Хизер отказалась от последней капли скромности, от последнего притворства запретов. В агонии страсти она отдалась своему разврату, подстрекая роковую блондинку приставать к её извивающемуся телу, дразня толчками таза и кокетливыми покачиваниями своей стройной попки.
Кенди исследовала каждый дюйм очарования захваченной брюнетки руками, теперь лишёнными нежности. Это было ближе к изнасилованию, чем к любви. Её голодные руки нарушали чары некогда скромной девушки с самой навязчивой из неприличных вольностей. Вскоре изящное тело брюнетки корчилось от явного восторга, перемежаясь стонами экстаза, заканчивавшимися непроизвольными конвульсиями интенсивного оргазма.
Шоу закончилось. Девушки разошлись и помахали толпе, отвечавшей бурными аплодисментами. На сцену был выброшен каскад скомканных денег. Когда девушки забрали деньги и одежду, на сцену выскочил невысокий мужчина средних лет с вьющимися волосами.
«Это Коэн», - сказал Требор. Угроза в его голосе была ощутимой. С помощью ручного микрофона Коэн призвал ещё поаплодировать девочкам. Наконец он и стриптизёрши покинули сцену и оказались в гримёрной. Вспыхнул свет, и вышибалы начали выгонять посетителей из клуба.
Эрик и Требор смешались с толпой, а затем небрежно направились к своей машине. Чуть более двух часов назад они пригнали безобидный тёмный 4-дверный седан, который они использовали в качестве точки обзора позади парковки, принадлежащей Дворцу Порно Сида. Они выбрали место, обеспечивающее беспрепятственный обзор как боковых, так и парадных входов в здание.
Как всегда, когда Защитники Родины действовали на территории Системы, они ехали на украденном автомобиле и держали запас украденных номерных знаков в багажнике. С появлением компьютеризированных средств идентификации почти во всех полицейских машинах ни один из членов сопротивления не осмеливался подчиняться даже обычным требованиям остановиться со стороны властей. Они угоняли автомобили, которые меньше всего привлекали внимание, следили за тем, чтобы фары, задние фонари, стоп-сигналы и сигнальные огни были в рабочем состоянии, и соблюдали все правила дорожного движения.
В тех редких случаях, когда солдату Защитников Родины, тем не менее, давали сигнал остановиться, будь то сирены, огни или мегафоны, у них не было другого выбора, кроме как драться. Стандартная процедура заключалась в том, чтобы немедленно остановиться, выпрыгнуть с автоматом и полностью нейтрализовать противника, а затем либо сменить номерные знаки, либо покинуть машину. Не было смысла убегать от преследования или вертолётов.
На заднем сиденье под одеялом лежали два рюкзака с запасом продовольствия, водой и аптечками на случай, если возникнет необходимость покинуть автомобиль. Также под одеялом были спрятаны две винтовки калибра .308 и баллистические жилеты. В жилете были специально изготовленные карманы для дополнительных патронов, как для винтовок, так и для 9-мм пистолетов, спрятанных на телах налётчиков Защитников Родины.
Требор отпер дверь водителя, в то время как Эрик использовал свой ключ, чтобы войти со стороны пассажира. Все участники миссии имели ключи от всех транспортных средств на случай разлучения или смерти водителя. Как всегда, свет в салоне был отключён, чтобы можно было незаметно входить и выходить ночью. Надев жилеты под верхнюю одежду, они расслабились, создавая впечатление того любопытного вида очевидного безразличия, столь свойственного ветеранам боевых действий, но их зоркие глаза всегда были сосредоточены на полиции, на всём необычном, и особенно на появлении Сида Коэна из его безвкусного ночного клуба. Эрик, несмотря на свою юную внешность, за последние шесть лет участвовал в многочисленных рейдах. Взгляд его товарища был столь же обманчивым. В серых брюках и синем пуловере он легко мог сойти за доктора или профессора колледжа. На самом деле, он был одним из самых уважаемых и почитаемых Защитников Родины во всей Родине. Он владел наиболее функциональными из нескольких боевых искусств и был абсолютно беспощаден к врагам, о его подвигах ходили легенды.
Эрику по-прежнему было любопытно, каковы намерения Требора в отношении Кенди и Хизер. Пока они ждали Коэна, который, несомненно, считал выручку за ночь, он коснулся этой темы. «Если мы собираемся помешать этим девушкам снова выступать, как мы узнаем их адреса?» - спросил он.
«Мистер Коэн расскажет нам». Угроза в голосе Требора не уменьшилась ни на йоту, когда речь шла о короле порно. Несколькими годами ранее Эрик, возможно, содрогнулся бы, размышляя о том, что ждало Сида Коэна в ближайшем будущем, но теперь он привык к судьбе врагов.
«А после того, как мы получим адреса девушек?» Эрик настаивал. «Тогда мы позаботимся о том, чтобы они больше никогда не показывали свои чары Скрелингам».
«Ладно, чёрт возьми, как?» Эрик знал, что Требор намеренно изображает из себя тупицу, дразня младшего товарища. Вопрос был в том, будут ли девушки схвачены или казнены?
Требор притворился, что размышляет на бесконечные темы, затем высказал мнение: «Я думаю, эти две могут нарожать мне славных малышей».
«Хорошо!» Эрик пришёл в восторг. «Пришло время выполнить свой репродуктивный долг». Эрика не интересовала сама парочка, так как его сердце было привязано к старшекласснице, которую Требор согласился помочь ему поймать. Информаторы Защитников Родины выбрали её в качестве вероятного кандидата. Она была хорошенькой девушкой, к сожалению, очарованной универсалистским ядом. Её учителя, родители, средства массовой информации и любое влияние в её жизни научили её, что это нормально, даже предпочтительнее, чтобы белые девушки встречались и спаривались со Скрелингами. Ей нужно было спастись от собственной глупости, пока не стало слишком поздно.
К четверти второго, через 15 минут после закрытия, установленного законом Колорадо для заведений, предлагающих алкогольные напитки, парковка была пуста, за исключением автомобиля налётчиков Защитников Родины и вычурного лимузина, припаркованного прямо у бокового входа во дворец. Вскоре дверь открылась, и появился неповоротливый мужчина неразборчивого расового происхождения, за которым следовал Сидни и, к удивлению налётчиков, Кенди и Хизер. Огромный мужчина, которого Эрик сразу окрестил «уродом», по всей видимости, был шофёром и телохранителем. Он почтительно открыл задние двери для остальных троих и занял своё место на водительском сиденье.
Для мужчин Защитников Родины Сидни выглядел нелепо, как тщеславный павлин, с узкими штанами, открытой рубашкой и обилием ярких украшений, покрывавших его пухлое тело. Издалека девушки выглядели подростками, одетыми в дизайнерские джинсы и шелковистые блузки.
Лимузин выехал на Федеральный бульвар и направился на юг, мимо неряшливых баров, захудалых мотелей и прочих уродливых миазмов американских городов начала XXI века. Налётчики держались в полуквартале от него. Было сложно удержать добычу в поле зрения, не будучи замеченными, но поскольку их осведомители в районе Денвера не смогли найти частный дом, принадлежащий Сиднею Коэну, в архиве округа Денвер, это наблюдение было необходимо.
Лимузин повернул на запад на Шестую авеню, затем на юг, на Уодсворт. «А», - пробормотал Требор, «графство Джефферсон, боги с нами». Округ Джефферсон раскинулся на много миль к западу от Денвера, вплоть до гор. Их путь домой будет относительно несложным.
Эрик подумал, что после комментария Требора это будет долгая ночь. Несмотря на тщательное планирование партизанских набегов, Требор ещё верил и в приметы. Если он говорил, что боги были с ними, вероятно, так оно и было, или, возможно, удача благоволила только смелым.
Между тем, в лимузине не царила безмятежность. Несмотря на то, что это был день зарплаты для девочек, то есть они получат недельный запас кокаина и несколько сотен долларов наличными, их рабочий день ещё не закончился. По-прежнему оставалось частное представление, которое Сидни требовал в день выплаты жалованья раз в неделю.
Сидни тоже был недоволен, хотя он с нетерпением ждал возможности развратить двух Белых девушек. Клуб не был забит до отказа, и чеки упали. Он обвинил в этом двух девушек, которые требовали более высокой заработной платы, прежде чем согласились бы повторить самые непристойные действия, которые он требовал от них во время частных выступлений, включая оральный секс и совокупление с имитацией мужских половых органов. «Что ж, сегодня вечером», - поклялся он себе, «они заплатят за своё упорство или не получат белый порошок». Порка обнажённых женщин, когда они были связаны в полностью обнажённых и беспомощных позах, была его любимым видом спорта.
Урод свернул к фешенебельному району Зелёных Фронтонов. Сейчас, в конце апреля, безукоризненные лужайки только-только начинали зеленеть, ибо весна в высоко расположенном городе пришла поздно. Роскошные дома на огромных участках стояли на расстоянии до ста ярдов друг от друга, разделённые деревьями, кустарниками и частными заборами, что делало каждое жилище похожим на уединённое поместье. Лимузин свернул на длинную дорогу, заросшую кустами. Квартет, озабоченный своими мыслями, даже не подумал оглянуться назад, когда невзрачный седан чинно проехал мимо въезда на подъездную дорожку. Они также не знали, что машина остановилась в нескольких ярдах от подъездной дорожки, скрытая из виду за кустами.
«Эта дешёвая машина выделяется, как кровоточащий палец», - сказал Требор первым.
«Почему бы мне не выйти и не разведать пешком. Ты можешь уехать куда-нибудь и вернуться через пятнадцать минут», - предложил Эрик. На том и порешили. Эрик скрылся за кустами, а Требор направился в более безопасное место. Это дало ему время на обдумывание.
Осознание того, что красота Белой Арийки может скоро исчезнуть с лица земли навсегда, заставило его бороться. Тем не менее, несмотря на всё, что он сделал для сохранения их вида, он не пользовался благосклонностью женщин более четырнадцати лет. У него не было иллюзий по поводу Кенди и Хизер. Поскольку они были так удивительно красивы, они могли бы стать хорошим племенным скотом, но не более того, по крайней мере, до тех пор, пока не пройдёт долгий период перевоспитания и послушания.
Последние оставшиеся молодые Белые женщины на территории Системы жили в гедонистической роскоши, о которой британский монарх два столетия назад не мог и мечтать. Наркотики, машины, телевизионные роли, деньги и лесть были брошены к их ногам, в то время как изобретения Белых людей, от стиральных машин до микроволновых печей, исключили необходимость трудиться. Женщины не отказываются добровольно от таких удовольствий и роскоши, как бы серьезно ни умоляли Белые мужчины. Вот почему их похищение было единственным выходом. Несомненно, эта парочка была ещё более избалованной и эгоистичной, чем большинство других. Он должен был быть суровым и безжалостным, перевоспитывая и научая послушанию, что было не в его манере поведения с женщинами. И всё же он не мог справиться с мыслью о том, что их генетическая красота не будет передана. Он глубоко вздохнул и направился назад, чтобы встретиться с Эриком.
Эрик тормознул его возле подъездной дорожки Коэна. «Да, с нами боги», - сказал он в восторге. «Это огромный дом в стиле ранчо с пристроенным гаражом на 4 машины. Урод начал уходить около пяти минут назад, но попал в аварию со смертельным исходом». Эрик постучал ножом и усмехнулся, а Требор ухмыльнулся. Эрик продолжил: «Наверху темно, но я слышу музыку из окон. Освещение слабое, очевидно, из подвала. Думаю, они в подвале. Собак нет. Есть система охранной сигнализации. Задний двор окружён забором. Давай сделаем это!»
Спустя несколько мгновений, два безмолвных воплощения мести бесшумно прокрались по внешней стороне огромного гаража. Требор нёс холщовый мешок, наполненный инструментами и измерительными приборами. Оба были вооружены 9-мм пистолетами и острыми как бритва ножами.
Эрик наблюдал через окна и по периметру двора, пока Требор творил чудеса с системой сигнализации. Старшему налётчику, бывшему преподавателем электроники в колледже Ред-Рок, не сложно было обойти сигнализацию, требовалось только время и терпение.
Двадцать минут спустя арийский дуэт был в доме, стоя на самой большой кухне, которую Эрик когда-либо видел, не считая кухонь в коммерческих заведениях. Музыка, если так можно было назвать примитивный шум, была не такой громкой, как они предполагали ранее, но всё же достаточной, чтобы замаскировать малейшие звуки их движений.
Как и предполагал Эрик, слабый свет исходил от лестницы в подвал. Они медленно спустились по лестнице. Внизу приоткрытая дверь являла роскошный упадок, превосходящий всё, что они могли себе представить. За исключением одного угла большой комнаты, в котором находился общий душ и гидромассажные ванны, весь пол был покрыт белоснежным, толстым плюшевым ковром. Картины, слишком непристойные, чтобы их можно было назвать искусством, перемежались зеркалами в пол, украшали стены, окрашенные в тёмно-бордовый цвет. Центральным элементом была кровать, которая, должно быть, была сделана на заказ для оргий. Она была почти квадратной десять на десять футов, с видеокамерами, установленными на столбах по углам. Крючки для удерживающих устройств были стратегически размещены сверху и вокруг, на полке у изголовья были хлысты и секс-игрушки, а потолок наверху являлся ещё одним зеркалом.
Налётчики Защитников Родины, конечно, не знали о страстном желании Сида развратить девушек с максимальной покорностью. Они также не знали, как отчаянно девочки подсели на кокаин. Очевидно, однако, что их пристрастия было достаточно, чтобы они решили не сопротивляться, поскольку обе были обнажены, одна из них была в наручниках, а другая действовала. Зрелище из непристойного превращалось в нелепое, затмеваемое видом развратного Сидни, который тоже был обнажён, если не считать золотых ожерелий, браслетов и колец, с животом, свисающим над иссохшими ногами. Он руководил действом с помощью кнута, состоящего из нескольких коротких ремешков.
Девочки были слишком обдолбанными, чтобы заметить Требора и Эрика, приближавшихся к месту действия. Сидни, стоявший спиной к двери, был слишком поглощён процессом. Первое ощущение владельца Дворца Порно о надвигающейся катастрофе было внезапным и бесповоротным. Толчком с разбега в область правой почки Требор толкнул абсурдно выглядящего дегенерата на кровать, где тот приземлился на спину Кенди. На мгновение воцарилась изумлённая тишина, если не считать музыки и мучительного стона Сидни. Глаза Хизер первыми обратили внимание на налётчиков Защитников Родины, и она испустила панический крик, который быстро подавила, когда 9-миллиметровый пистолет Эрика повернул в её сторону.
«Никто не издаёт ни звука, если вам не задают вопрос, понятно?» Голос Эрика ни у кого не оставил сомнений в том, что лучше не перечить. Обе девушки кивнули, но стонущий Сидни не смог подтвердить согласие. Требор протянул руку через кровать и саданул мерзавца прикладом пистолета по носу. За воплем боли последовали заверения в том, что команда действительно понята.
Требор ухватился за золотую цепь на шее Сида и выдернул его из кровати, удерживая на расстоянии вытянутой руки.
«Хорошо, обо всём по порядку», - начал он. «Ты», - его взгляд упал на Кенди, «освободи её», - он указал на Хизер рукой с зажатым в ней пистолетом. «А ты», - каждый раз, когда он говорил, акцент делался на слове «ты», «как нам выключить этот чёртов шум, который ты называешь музыкой?» Он дёрнул за цепь. Хныкнувший Сидни указал на панель управления на ближайшей стене. Теперь Хизер освободили, и Требор указал на неё пистолетом: «Выключи этот шум».
В ужасе, не смотря на то, что она была под кайфом, Хизер поспешила подчиниться. Последовавшая тишина усилила эффект угрожающего голоса Требора. «Теперь вы двое сидите там», - он указал на ближайший край кровати. Не прилагая усилий, чтобы скрыть свою наготу, будь то из-за шока или действия кокаина, они быстро повиновались.
«Хорошо, мистер Коэн, где деньги, которые вы принесли домой?» Коэн начал было отрицать, что принёс деньги, но осёкся, когда Требор врезал коленом в его обнажённый пах, чуть не разбив ему яйца. Долго ещё это отвратительное создание лежало на полу, держась за промежность и хныкало.
«Моё терпение на исходе, Сидни», - предупредил Требор.
«Там», - выдохнул лоснящийся дегенерат, указывая на дверь в дальнем конце своей игровой. Не говоря ни слова, Эрик подошёл к двери и скрылся из виду. Мгновение спустя он вернулся с портфелем, который открыл на кровати. Внутри лежали две-три тысячи долларов наличными и какие-то документы.
«Сидней, Сидней, Сидней», - нараспев произнес Требор. «Я разочарован в тебе. Я имел в виду все деньги, которые ты привёз домой».
«Это все», - выдохнул Коэн, изо всех сил пытаясь сохранить своё богатство, нажитое нечестным путём.
«Ладно, если ты затеял такую игру», - предупредил неумолимый налётчик. Несколько сломанных пальцев, сильная боль и две минуты содействовали полному сотрудничеству. Сидни показал местонахождение потайного стенного сейфа в той же комнате, из которой Эрик забрал портфель. И, конечно же, его комбинацию. Под бдительным оком Требора и его пистолета трое пленников хранили абсолютное молчание, пока Эрик пошёл проверить правдивость признания Сида. Через несколько минут он вернулся, сказав: «Ага, настоящий улов».
Без лишних слов Требор убрал пистолет в кобуру, вытащил нож и одним быстрым движением перерезал Коэну горло от уха до уха. Кровь хлынула из его перерезанной ярёмной вены, обильно брызнув на обнажённые ноги и туловища ошеломлённых девушек. Рефлекторно они нарушили свои сидячие позы, давясь при виде крови, что для их цивилизованных глаз было в новинку.
Даже не взглянув на ещё подрагивающее тело Сидни, налётчики Защитников Родины методично продолжали свои дела, каждый делал то, что было необходимо, с минимумом обсуждений. Эрик снял подушку с чемодана, высыпал в неё деньги из портфеля и ушёл в другую комнату, чтобы наполнить её содержимым сейфа.
Требор повернулся к девушкам: «Иди, смой всю эту кровь». Он указал на общий душ. Всем, кто сталкивается с опасными для жизни ситуациями, известно, что действие ослабляет страх. Парализованные тем, что они увидели, Кенди и Хизер восстановили координацию, когда принялись совершать обычные движения в душе.
Под шум струи воды Кенди прошептала: «Думаешь, они нас убьют?»
«Нет, он сказал нам принять душ только для того, чтобы убить нас?» был логичный ответ Хизер.
«Может, они хотят нас изнасиловать?»
«Может быть, это наименьшая из наших забот. Мы же не девственницы или что-то в этом роде».
«Иногда насильники пытают и убивают женщин».
«Перестань трепаться об убийствах, это меня пугает», - отругала Хизер.
«Что ж, что ты предлагаешь нам делать?»
С практичностью опытной светской женщины Хизер заявила: «Я предлагаю оттрахать им мозги или всё, что они хотят, как они хотят, сколько они хотят, пока у нас не появится шанс сбежать». На том они и порешили. Закончив душ, они попытались быть настолько сексуальными и соблазнительными, когда они подошли к Требору, насколько это возможно в отношении двух обнажённых женщин. Однако, если они думали, что их чары будут контролировать ситуацию, то их надежды были грубо разбиты, когда он резко приказал им одеться. Озадаченные женщины обменялись недоумёнными взглядами, быстренько одеваясь. В конце концов, это был мужчина, которым нельзя было манипулировать сексуальными предложениями.
Эрик вернулся с наволочкой, полной денег. «Думаешь, нам стоит осмотреть дом в поисках ценностей?»
Требор взглянул на свои часы, а затем произнёс вслух: «Через полтора часа светает. Нам ехать до поворота чуть больше часа, чёрт возьми, так что осмотрись здесь минут за десять. Я присмотрю за этими двумя». Эрик взбежал по ступенькам, а девушки вздохнули с облегчением. Похоже, их не убьют.
Пока что ни один из мужчин не разговаривал с девушками, кроме коротких команд, одной из которых был приказ замолчать. Поэтому обе они опасались начать разговор со своим безжалостным похитителем. Они молча сидели на кровати, надеясь, что этот тихоня скажет что-нибудь, что приоткроет завесу над их дальнейшей судьбой, и в то же время опасаясь того, что эти слова могут поведать. Казалось, бесконечные минуты пугающего ожидания тянулись в абсолютной тишине. Наконец Кенди не выдержала.
«Смогу я кое-что спросить?» - робко отважилась она.
«Могу я кое-что спросить», - поправил Требор её грамматику.
«Могу я?» - повторила Кенди, чувствуя себя наказанной школьницей.
«Хорошо, но сперва передай мне одну из этих простыней с кровати». Когда Кенди и Хизер сняли с огромной кровати простыню, Требор подумал, что иногда женщина выглядит так же хорошо одетой, как и раздетой. В любом случае, эти две выглядели хорошо.
Кенди протянула ему простыню, и он сел на стул напротив кровати. Вытащил нож из ножен и стал разрезать ткань на полоски.
«Это ещё для чего?» - спросила Кенди.
«Чтобы связать тебя».
«То есть, это означает, что ты нас не отпустишь?»
«Верно».
«Ты куда-то собираешься?»
«Да».
«Ты не убьёшь нас, не так ли?»
«Нет». Короткие ответы Требора не очень обнадёживали.
Кенди попробовала новый подход. «Ты собираешься заняться с нами любовью?»
«Нельзя заниматься любовью, если ты не влюблён», - ответил Требор.
Пока Кенди и Хизер переваривали это в своих умах, Эрик вернулся. «Тут нечего брать, но у него в спальне был пистолет 45-го калибра и четыре ящика с патронами».
«Ладно», - сказал Требор, «вот что мы сделаем. Я буду вести машину, одна девушка сидит со мной на переднем сиденье. Другая сидит с тобой сзади. Этими верёвками свяжем девушек, чтобы никто из них не смог выпрыгнуть, пока мы будем стоять на светофоре». Требор обратился к девушкам: «Вы видели, что случилось с Сидом. Могу я предположить, что вы не сделаете ничего глупого и вам не достанется того же самого?» Встряхнувшись, они обе поклялись сотрудничать.
Эрик велел Хизер нести наволочку, наполненную деньгами, и крепко держал её тонкое запястье в одной руке, когда они выходили из дома. Требор так же крепко держал блондинку. Они переложили снаряжение с заднего сиденья, связали женщин вместе и направились домой.
Когда они повернули на запад по автостраде Шестой авеню, небо едва начало светать. После резкого отказа от дальнейшего разговора Кенди и Хизер молчали, погружённые в ужасные размышления о своём будущем. Эффект от кокаина улетучивался, и результатом, как обычно, была усилившаяся паранойя.
Доехав до перекрёстка с межштатной автомагистралью I-70 в Голдене, они свернули на неё и начали подъём в предгорья. Внезапно Хизер осенило. «Родина!» Она ахнула вслух. «Ребята, вы же Защитники Родины». Защитники Родины были так же хорошо известны за пределами Родины, как и внутри, но, конечно же, они бесконечно демонизировались в прессе Системы. Каждому ребёнку в Америке за пределами Родины с детства внушали ужасные истории о похищениях, пытках, изнасилованиях и массовых убийствах в Родине повстанцами Защитников Родины. Защитники Родины были жупелами, которыми матери угрожали непослушным детям. Кенди и Хизер, естественно, верили каждому слову системной пропаганды, поэтому теперь они были напуганы ещё больше.
Примерно в двадцати милях к западу от Голдена Требор замедлил ход машины, затем спустился по съезду, объезжая огромные выбоины в остатках асфальта.
Система оставила открытыми основные автомагистрали на восток и запад через Родину, хотя ремонтные бригады должны были сопровождаться вооружёнными солдатами под прикрытием с воздуха. Более десяти лет назад они отказались ремонтировать въездные и выездные пандусы. Государственные и просёлочные дороги также были в ужасном аварийном состоянии. У подножия пандуса Требор повернул на север, продолжая двигаться со скоростью от десяти до пятнадцати миль в час, в зависимости от дорожных условий.
К шести часам даже девушки устали, а бодрствовали они с полудня предыдущего дня. Требор и Эрик клевали носом, ибо они не спали и часто находились в напряжении последние двадцать четыре часа кряду.
«Мне нужно в туалет», - пожаловалась Кенди.
«Мне тоже», - вмешалась Хизер.
«Ещё несколько минут», - посоветовали им. Разумеется, через несколько минут Требор остановил машину и отодвинул кусты, искусно скрывая автомобильные следы, ведущие от дороги. Дорога вилась среди густого леса сосен Пондеросы. Они свернули с дороги, съехали в другие кусты и осторожно двинулись через густой лес. В пределах полумили в поле зрения появилась бревенчатая хижина, так тесно прижатая к высоким деревьям, что она была невидима с воздуха, за исключением, возможно, вертолёта, пилот которого точно знал бы, где искать.
«Хорошо, теперь можно вас развязать, сортир за хижиной. И даже не думайте о побеге. На двадцать миль вокруг нет ничего, кроме медведей, пум, змей и леса. И вы заблудитесь минут через десять».
«Сортир?» - спросила Хизер.
«Да, ты сказала, что тебе нужно в туалет».
«Ой». Осознание осенило городскую девушку XXI века. «Давай, Кенди, мне пора».
Требор и Эрик достали продукты и дополнительные одеяла из багажника машины и поплелись к входной двери хижины, их неотлучные винтовки были перекинуты через левое плечо. Внутри хижины, которая являлась первым становищем на тропе для припасов и людей, въезжающих и выезжающих из Родины, находилась стопка раскладушек, которые служили лежаками, дровяная печь для приготовления пищи и обогрева, а также запас различной одежды и прочих предметов первой необходимости. Эрик выглянул в заднее окно, чтобы убедиться, что девушки не решили сбежать. Кенди ждала за дверью туалета с небольшим отверстием. Требор взял ведро и пошёл за водой из ближайшего источника, а Эрик вышел, чтобы нарубить дров для костра. Поэтому, когда девушки нерешительно открыли заднюю дверь хижины через несколько минут, она оказалась пуста.
«Ну, со мной такое впервые, а у тебя?» - Кенди кивнула на сортир.
«Да, у меня тоже. Ты видела всю эту паутину? Я думала, меня укусят за задницу!»
Вошёл Эрик с охапкой дров. Он вывалил её в деревянный ящик рядом с печью и сказал: «Не могли бы вы развести костёр и приготовить завтрак, пожалуйста? Здесь есть всё необходимое». Он указал на коробку на кухонном столе.
«Ну, ну, ладно», - запнулась Хизер, не желая признавать, что у неё нет ни малейшего представления, с чего начать.
Девушки разобрались, как снять тяжёлые металлические заслонки, закрывающие очаг на дровяной печи. «Думаю, дрова нужно засунуть сюда», - прошептала Кенди. Но после этого выяснилось, что спички не разжигают дрова.
Требор вошёл с ведром пресной воды и с умилением наблюдал их глупость. «Идите сюда», - подал он знак и вывел их на улицу. «Возьмите в бочке и положите вниз сосновые иглы. Затем слой шишек, а уж затем сверху дрова. Потом поджигаете иглы. И убедитесь, что заслонка дымохода открыта». Вместе городские девушки выполнили задание, ощущая необычное чувство достижения, слушая потрескивающее пламя.
«А теперь принимайтесь за готовку». Хизер вернулась в реальность. В коробке были яйца, сухое молоко, сахар, соль, цельнозерновая мука, сухофрукты и ряд других продуктов питания. «Думаю, нам лучше спросить их, чего они хотят, а?» - спросила Кенди. «Да, наверное, да, и, наверное, как это приготовить. Они, наверное, думают, что мы совсем глупые».
Снаружи Требор и Эрик крепили маскировочный брезент к машине. Кенди решилась заговорить первой. «Вы, ребята, наверное, думаете, что мы совсем тупые. Мы хотели спросить вас, что вы хотите на завтрак, но на самом деле мы не знаем, как готовить, чёрт возьми».
«Но мы можем научиться», - вставила Хизер, стремясь угодить, учитывая опасность, в которой они находились. Обе девушки считали, что их жизнь зависит от ублажения налётчиков Защитников Родины, и были готовы сделать всё возможное, чтобы быть приятными и любезными.
«Они в твоём распоряжении», - сказал Эрик, продолжая завязывать брезент. Они в твоём распоряжении - эти четыре слова многое значили как для Кенди, так и для Хизер. В их головах мелькали образы гарема или секс-рабынь. Или, что ещё хуже, рабынь без секса. Как и у всех наркоманов, наибольшую панику у них вызывала мысль о том, что они не смогут найти поставщика кокаина. Во всяком случае, было ясно, что старик, Требор, был тем, кому они должны были угодить.
«Ну, обратимся к «101 простому рецепту», - проворчал Требор и направился в хижину, сопровождая своих пленниц на буксире. Вскоре аромат оладий, жареных яиц и свежесваренного кофе, усиленный запахом сосновых дров, заполнил хижину.
Внезапно Требор подал знак своим поварихам-новичкам. «Смотрите», - он указал в окно. Не далее чем в двадцати ярдах от заднего входа паслись лань и её оленёнок. Девочки смотрели, очевидно, несколько очарованные тем, чего они никогда раньше не видели.
«Сколько лет малышу?» - спросила Кенди.
«Ой, наверное, пару месяцев». Оленёнок подражал своей матери, не останавливаясь больше чем на несколько секунд, прежде чем обследовал местность на предмет потенциальных врагов.
«Ты собираешься выстрелить в них, или тебе не нравится оленина?»
«Мы никогда не стреляем в самок, особенно если у них есть малыши, если только мы не голодны. Самки любого вида - есть величайшее сокровище», - ответил Требор.
«О», - сказала Хизер, записывая ответ в свой мысленный компьютер для последующего усвоения.
«Это также касается и женщин?» Кенди с нетерпением запросила подтверждения, что убийца Сида Коэна не уготовил ей такой же судьбы.
«Хорошие женщины - тоже сокровища», - сказал он с ударением на слове «хорошие». Это было немного двусмысленно, но Кенди решила, что, что бы ни значило «хорошие», она убедит Требора в том, что она таковая.
Тонкий смысл словесной переброски не остался незамеченным и для Хизер. Не забыла она и о том, что все женщины соревнуются друг с другом. Она должна быть не менее «хороша», чем Кенди.
Обе девушки были удивлены тем, насколько вкусным был завтрак, несмотря на треснувшее блюдо, жестяные чашки и одноцелевое так называемое столовое серебро. Когда они закончили есть, Требор велел Кенди помочь Эрику расставить кровати, посоветовав всем им вздремнуть. Затем он попросил Хизер переложить грязную посуду в большую кастрюлю.
«Пойдём, я покажу тебе весну». Он двинулся вперёд на двадцать ярдов вверх по склону позади хижины.
Когда Хизер послушно ополаскивала посуду в чистой холодной воде, она осмелилась спросить: «Что ваш друг имел в виду, когда сказал «они в твоём распоряжении?»
«Быть в распоряжении» означает «Быть в распоряжении». У тебя какие-то проблемы с этим?» В его ответе был намёк на воинственность.
«Ну, просто обладать людьми - забавно звучит». Хизер была осторожна в своих словах, не желая раздражать своего похитителя.
Требор пояснил довольно подробно. «Сид Коэн обладал вами, телом, душой и разумом. Он установил контроль, заставив вас пристраститься к кокаину. Я убил вашего хозяина и захватил вас, так что теперь у вас есть новый хозяин. Вот как это происходило на протяжении миллиона лет. Просто будьте счастливы, что большинство арийских мужчин относятся к своим женщинам с достоинством и уважением, если и когда они заслужили это уважение. В противном случае он дисциплинирует их».
Хизер поняла, что в словах Требора была доля правды. Она не думала, что это «обладание», но Сидни определённо контролировал её жизнь. В то время как секс для неё был просто способом манипулирования людьми, или получения преимуществ, или получения чистого физического удовольствия, она была в состоянии осознать, что Сид использовал её больше, чем она использовала его. Даже сейчас мысль о том, что она может быть лишена соблазнительного кайфа от кокаина, беспокоила её больше, чем внезапное похищение, которое она только что пережила.
Тем временем, вернувшись в хижину, Кенди выискивала у Эрика информацию. Она тоже хотела пояснить комментарий Эрика «они в твоём распоряжении», поэтому она спросила, что имелось в виду.
«Именно то, что я сказал», - был его лаконичный ответ.
«Вы имеете в виду, что мы должны стать его рабынями?» - спросила Кенди.
«Полагаю, его жёнами, хотя вам есть в чём проявить себя и чему научиться. Но пока что рабыни – подходящее определение».
«Ой», - она на мгновение подумала об этом, затем спросила: «Почему ты не хочешь одну из нас? Думаешь, мы уродины или что-то в этом роде?»
«Нет, ты не урод, но сейчас у меня на уме другая девушка. Кроме того, Требору давно пора завести себе пару».
«У всех мужчин в Родине более одной жены?»
«У большинства».
«Почему?»
«С одной стороны, моногамия является синонимом оскопления и расового самоубийства. С другой стороны, в Родине остались единственные хорошие белые мужчины, поэтому они должны плодотворно размножаться».
«Моногамия - это оскопление». Кенди была по-настоящему озадачена.
«Сексуальное вожделение - это мать боевой жажды, а боевое вожделение - мать народов. Сексуальное влечение мужчин расы, желающей выжить, должно быть разожжено до крайности, и никогда не подвергаться клевете, ослаблению или неверному направлению», - изложил Эрик.
Их разговор был прерван возвращением Хизер и Требора.
Прежде чем растянуться на койках и вздремнуть часа четыре, Кенди прошептала Хизер: «Слушай, у меня есть кое-что сказать тебе».
«Мне тоже», - прозвучало ответ.
Обе девушки украдкой взглянули на своих похитителей, особенно на Требора, отметив его худощавую фигуру и плоский живот. Кенди часто слышала, как Хизер говорила: «Я люблю людей с плоским животом», когда она высмеивала либо Сида Коэна, либо одного из пузатых зрителей, наблюдающих за их выступлением во Дворце. Чего девушки не знали, неохотно признавшись в сексуальном магнетизме своего нового «хозяина», так это того, что на протяжении веков женщины привыкали к своим похитителям и обычно влюблялись в них. Это было лишь отражением сущности природы, где курица, львица, кобыла и прочие самки подчиняются превосходящему их самцу, который на состязании заработал право на размножение. Они ещё не знали, что ревность к другой жене была неестественной и ненужной.
Через несколько часов они снова были в машине, готовые продолжить путь.
Несколько раз девушки слышали, как один из мужчин обращается к кому-то по имени Вотан, поэтому, пытаясь выслужиться, пока они медленно продвигались на северо-запад, Хизер спросила: «Кто такой Вотан?»
«Вотан - главный бог самой распространённой исконной религии Белого человека», - пояснил Требор.
«Что значит «исконной»?»
«Означает естественную принадлежность, в данном случае, религию, защищающую белую расу».
«Так почему я не слышала о ней раньше?»
«Слыхала! Среда названа в честь Вотана, четверг - в честь его сына Тора, вторник - в честь их товарища Тюра, а пятница - в честь жены Вотана, Фригг1».
Когда Эрик заметил самолёт Системы, парящий в высоте, Кенди спросила: «Ты не боишься, что нас разбомбят?»
«Уже нет. Раньше нас бомбили каждый день, но теперь они знают, что мы можем проникнуть на их территорию и убить нескольких крупных политиков или кого-то ещё, если они это сделают, поэтому каждый остаётся на своём месте. Раньше они стреляли по нам ракетами, но они были с тепловым самонаведением. И они поражали лишь наши ложные огни».
«Вы жили так много лет?» - Хизер была поражена и хотела знать, почему.
«Потому что это единственное место, которое осталось для белых людей. Американское правительство почти истребило нашу расу».
«Мои учителя говорили, что Защитники Родины хотят поработить весь мир».
«Как мы можем это сделать, если осталось так мало белых, а у правительства есть самолёты, бомбы и ракеты? Я покажу вам, как Америка лжёт, когда мы доберёмся до наших карт и справочников», - объяснил Требор.
Несколько часов они продвигались вглубь заросших лесом гор. Часто мужчины указывали на представителей дикой природы: оленя, лося, енота, дикобраза и даже чёрного медведя. Некогда эксплуатируемые дебри решительно возвращались в лоно заботы любящих природу родичей.
Незадолго до наступления темноты они прибыли в то, что когда-то скорее всего было очаровательной туристической деревней. Сейчас более половины домов было разрушено бомбами. «Что случилось?», - спросила Кенди.
«Системная бомбардировка», - кратко ответил Эрик.
В центре того, что осталось от деревни, Требор свернул с разрушенного шоссе, и они пересекли деревянный мост через небольшой ручей. «Всего несколько минут до Мэтьюзвилля», - объявил он. Девушки на заднем сиденье переглянулись. Затем Кенди спросила: «В Мэтьюзвилле есть люди?»
«Да, это община Родины», - сообщил Требор.
На заднем сиденье послышалось поспешное перешёптывание, затем Кенди спросила: «Можем мы, то есть я имею в виду, могли бы мы поговорить с тобой, прежде чем доберёмся до места?»
«Давай, говори».
«В смысле наедине, пожалуйста». Хизер вмешалась: «Пожалуйста!»
Мужчины посмотрели друг на друга, затем пожали плечами, как бы говоря, «почему бы и нет»? Требор съехал на обочину грунтовой дороги, припарковался, и Эрик вышел, сказав, что он немного прогуляется.
«Давайте тоже разомнём ноги», - предложил Требор. Он вышел из машины и, скрестив руки, облокотился на переднее крыло. Девушки прижались к нему с обеих сторон, по-прежнему полные решимости использовать свои сексуальные чары, чтобы оказаться на стороне убийцы.
Хизер спросила: «Мы собираемся остаться в Мэтьюзвилле?»
«Да, по крайней мере, на время».
«Ты не будешь рассказывать людям, что мы делали в доме Сида, пожалуйста?». Кенди добавила: «Клянусь, на самом деле мы не геи».
Требор тщательно подумал, прежде чем ответить. «Во-первых, уместное здесь слово - «гомосексуализм», а не «гей». «Гей» означает «счастливый»2. Гомосексуалист – это мужчина-гомосексуал. На Родине ни один гомосексуалист не осмелится открыто сообщить об этом. Во-вторых, среди арийских женщин чертовски мало настоящих лесбиянок. Вы устраивали показуху для мужика, который владел вами. Я не сомневаюсь, что секс был приятным, но всё же причиной ему был тот самый мужик. Наконец, у кого-либо на Родине нет причин знать о вашем прошлом больше, чем вы захотите рассказать им. Многие из наших женщин на Родине были захвачены на территории Системы, их интимное прошлое столь же интересно, как и ваше».
«Спасибо», - ответили обе женщины. Затем Кенди спросила: «Как насчёт Эрика?»
Требор заверил их, что его товарищ не сплетничает. Но затем, чувствуя, что его пленницы слишком преждевременно комфортно себя чувствуют, он добавил суровым тоном: «Однако для вашего же блага вам лучше знать, что я владею вами, и если вы мне не понравитесь, я могу наказать или избавиться от вас. Вспомните о судьбе Сида Коэна, если у вас возникнет желание сбежать, флиртовать с другими мужчинами или быть заносчивыми. Я ясно выражаюсь?»
Обеим пленницам удалось подавить дрожь от дурного предчувствия, когда они истово выразили своё согласие.
Эрик вернулся, и последний этап их путешествия продолжился. На заднем сиденье Хизер прошептала Кенди на ухо: «Ты знаешь, что означает фраза «ебись за свою жизнь»?»
«Знаю», - прошептала Кенди в ответ.
Мэтьюзвилль никогда не «попадал в поле зрения» в традиционном смысле этих слов. Требор внезапно остановил машину под огромной сосной Пондероза и заглушил двигатель. Кенди заметила хижину, искусно запрятанную в густом лесу. Хизер заметила ещё одну, потом ещё одну. Как они выяснили, в пределах нескольких сотен ярдов находилась пара десятков деревенских домов, хижин и бывших передвижных домов, а в пределах нескольких квадратных миль - ещё десятки.
Люди подходили со всех сторон, и их похитители оказались чрезвычайно популярными. Крики «Привет родичам» разносились по всей поляне. Кенди и Хизер неуверенно стояли возле машины, чувствуя себя заметными в своём неуместном прикиде. Все женщины, которых они видели, носили свитера или куртки для защиты от быстро остывающего горного воздуха. На этой высоте температура быстро упала, поскольку солнце скрылось за горными вершинами. У них уже побежали мурашки по коже оголённых рук.
Женщины, которых они видели, были необычайно красивыми, многие из них были беременны. Наиболее заметным было скопление белых детей. За пределами Родины они никогда не видели вместе более горстки белых детей, тогда как цветные дети превосходили их численностью во много раз.
«Кто твои подруги?», - спросил кто-то.
Требор сделал знак своим пленницам подойти к нему и представил их по имени.
«Они, вероятно, останутся со мной», - сообщил Требор толпе, а затем добавил: «Надеюсь, вы окажете им радушный приём».
Все взрослые прекрасно понимали, что значат слова Требора. Во-первых, потому, что девушки остались жить с ним, и ни одна из них не принадлежала Эрику. И поскольку он сказал «вероятно», это означало, что им всё равно нужно было сдать медицинские анализы. Технологии начала XXI века создали домашние наборы для тестирования на наличие неизлечимых заболеваний, особенно тех, которые передаются половым путём. У общины имелись наборы, и тесты немедленно передавались захваченным женщинам, которые, как полагалось, подвергались высокому риску заражения. Результаты занимали считанные минуты, и судьба пленниц решалась быстро. Неизлечимым особям делали смертельную инъекцию, объясняя, что это лекарство, и те тихо уходили в мир иной.
К девушкам подошла высокая привлекательная женщина примерно возраста Требора. «Если вы пойдёте со мной, мы дадим вам тёплую одежду», - предложила она. Они посмотрели на Требора в поисках подтверждения. «Хорошая идея, и Грета, не могла бы ты потом показать им дорогу в мою хижину».
Грета, девушки и ещё полдюжины женщин ушли. Кенди и Хизер забросали вопросами о мире Системы, особенно о моде и морали.
Одна из хижин служила складом для всей общины. В первую очередь для одежды, но также постельных принадлежностей, инструментов и хозяйственных нужд. Вскоре у девушек появился практичный запас одежды, соответствующий остальной части общества.
Тем временем люди снаружи задавали Эрику и Требору вопросы. Приметы воинских частей Системы, новые достижения в области полицейских технологий и информация от сторонников Защитников Родины были темами, жизненно важными для жителей Родины. Не говоря уже о переживаниях, которые они испытывали от неповторимых ироничных описаний Требором своих набегов.
Нагруженные всем необходимым и ведомые Гретой, Кенди и Хизер прибыли в хижину Требора, пока налётчик отсутствовал. Грета показала им, как зажечь керосиновый фонарь, сказав: «Мы экономно используем керосина, так как его трудно достать». Пожелав девочкам удачи, Грета ушла, оставив обеих исследовать своё новое место жительства.
Эта хижина была сделана из брёвен и имела дровяную печь для приготовления пищи и обогрева. У задней стены стояла старинная двуспальная кровать с металлическим изголовьем. Проволока, натянутая в углу просторной хижины, служила вешалкой для одежды. На ней висели полотенца и одежда. Мебель, включая качалку, была преимущественно без отделки.
«Что ж, добро пожаловать в ад». Кенди выплеснула накопившиеся чувства теперь, когда они были одни.
«Да, я знаю, но нам лучше заняться делом, как это делают хорошие неприметные рабыни, он может оказаться здесь в любую минуту».
«Ты права», - вздохнула Кенди. Они повесили свою одежду рядом с одеждой Требора и начали поудобнее раскладывать свои новые вещи, учитывая скудное количество полок и шкафов.
«Думаешь, он захочет заняться сексом сегодня вечером?» - предположила Кенди.
«Кто знает, кого это волнует, будем надеяться на это, если это сделает его счастливым».
«Блин, тут нет даже душа и ванны. Как можно заниматься сексом, не приняв после него душ?» - застонала Кенди.
«А мне нужно в туалет», - добавила Хизер. Взяв фонарь, они исследовали тропу за хижиной и обнаружили отхожее место.
После того, как они вернулись, Хизер спросила: «Думаешь, мы вместе будем спать в этой кровати?» Она указала на неё. «Надеюсь на это, ибо она здесь одна единственная».
Они услышали шаги и быстро встали, чтобы встретить Требора у двери, их угрюмое поведение чудесным образом превратилось в фальшивую заботу и радость.
«Привет, мы ждали тебя», - поприветствовала Хизер. Она поняла, что слова звучали фальшиво, но ничего более радостного не пришло ей в голову. Поведение Требора было вежливым, но отнюдь не тёплым. В руках он нёс дополнительные одеяла и спальный мешок.
«И тебе привет. Думаю, всё это весьма далеко от той роскоши, к которой вы привыкли, но мы обустроим всё значительно более удобным для жизни.
Пока я не построю несколько перегородок, я натяну проволоку, и мы можем повесить простыни или одеяла, чтобы вы могли немного уединиться, когда вам это нужно. Завтра я поставлю здесь ванну. Придётся наполнять её по старинке, нагревая воду на плите. Итак, если вы обе разожжёте огонь в плите и разогреете банку тушёного мяса, мы сможем что-нибудь перекусить перед сном. Завтра я покажу, где находится насос, а сегодня вечером принесу воды. В большой ванне я держу воду для стирки и чистки». Он указал на большую ванну для стирки из оцинкованного железа. «Я держу воду в ведре с крышкой. Мы работаем над системой водоснабжения, так что в будущем станет попроще». Он схватил ведро и вышел на улицу. Когда девушки разводили огонь, который теперь они знали как развести, они услышали скрип старого ручного насоса.
«Христос всемогущий, это ж как в пионерском лагере», - простонала Кенди.
«Чёрт возьми, Кенди, мне это нравится не больше, чем тебе, но скулёж никому из нас не помогает».
«О, так ты маленькая рабыня Требора?» - Кенди выплюнула слова, словно кислый яд.
«Если потребуется», - бросила в ответ Хизер.
Кенди подумала минуту, и враждебность покинула её. «Ладно, извини, думаю, меня просто всё достало. Вчера наша жизнь была в заднице, а теперь всё это».
«Понимаю, но мы должны помогать друг другу». Сейчас Хизер была более сильной или более собранной из них обеих.
Позже, ужиная, Требор сказал им, что общинная медсестра придёт рано утром, чтобы провести медицинский осмотр. После того, как они помыли посуду, он соорудил занавеску из простыни в одном из углов хижины, чтобы каждый мог принять ванну с мочалкой в относительной уединённости. Он велел им занять кровать, ибо ему было достаточно спального мешка и пола. Они послушно заявили, что это «его постель». «Ариец не относится к своим женщинам хуже, чем к себе», - заявил Требор. Что произвело ярко выраженный эффект на его женщин.
Лёжа в постели в самой тёмной комнате, в которой они когда-либо были, да к тому же самой тихой, Хизер прошептала: «Знаешь, при других обстоятельствах этот парень мог бы мне понравиться».
«Честно говоря, мне бы тоже», - призналась Кенди, - «но нам надо убираться отсюда. Я не могу так жить».
«И я не могу». Погруженные в свои мысли, не последней из которых было желание кокаина, они погрузились в сон.
А в спальном мешке Требор много думал о себе. Это мероприятие по «принятию товарищей» было крупным проектом, более масштабным, чем он предполагал. Он не хотел устанавливать настоящие отношения с девушками до тех пор, пока медицинские анализы не укажут, что они являются «хранительницами». У него не было иллюзий относительно их соглашательского поведения. Их улыбки были напускными, продиктованными страхом и корыстью. Предстояло достроить и обставить хижину, а также перевоспитывать его пленниц. Но он напомнил себе, что другие налётчики Защитников Родины переживали те же проблемы, так что это не было невыполнимой задачей. Как всегда, будучи предельно честным с самим собой, он признавал соответствующие выгоды. Секс с этими красотками занимал его мысли. Философ внутри Требора никогда не переставал удивляться тому, через что проходят мужчины, чтобы попасть между ног красивой женщины, и теперь ему пришлось включить себя в их число. Ну что ж, напомнил он себе, жребий брошен, уже слишком поздно, чтобы менять курс. Как всегда, роковое принятие того, что провозгласили Норны, позволило ему переключиться, чтобы погрузиться в спокойный сон.
Сноски: